И я снова сел, чувствуя себя скорее полным идиотом, чем героем. Лицо мое горело. Араб двинулся дальше.
— Извините, — сказала Ингрид, — я вам причинила большие неприятности.
— При чем тут вы! — сказал я. Не уверен, что мне удалось скрыть свою досаду.

Чувства тех, кто остался в салоне после того, как дверь, отрезая от нас свет и свободу, снова закрылась, нетрудно себе представить. Неудачники, парии судьбы. По какому принципу она отобрала чистых от нечистых?

Мы снова пошли на взлет, повисли над бескрайним водным простором в рябинках волн, и вскоре под нами опять легла снежная пустыня облаков. Солнце теперь светило справа прямо в лицо — значит, мы летели назад, к материку. Динамик больше с нами не общался. По проходу не фланировали предупредительные стюардессы — не проверяли, пристегнуты ли у тебя ремни, не продавали прохладительные напитки. В проходе замаячил араб,