Очнулся я оттого, что кто-то трогал мое лицо. Я открыл глаза и в полумраке салона увидел перед собой уже знакомую мне мулатку. В первое мгновение я подумал, что это мне снится. Но красотка испуганно приложила палец к губам — сначала к своим, а потом к моим — и я почувствовал слабый запах каких-то экзотических духов. Затем она наклонилась к самому моему уху и тихо зашептала по-русски, хотя и с большим акцентом:
— Сеньор, большая беда, сеньор. Нас будут убивать. Я слышала, как они говорили между собой. Я понимаю арабский. Им предлагают сдаваться. А они говорят — нет. Они сказали, что будут убивать через час одного человека. Я не ошиблась. Я изучаю арабский в университете. Я не хочу умирать.

Вместо ответа я, повинуясь невольному импульсу, прижал ее голову к груди и погладил рукой ее волосы. Глаза мои смотрели выше — в потолок салона. Влажно-горячее дыхание услышанного еще совершало круги в раковине моего уха, чтобы я все окончательно понял и усвоил. Мне стало страшно.
— Спасите нас, сеньор, — шептал голос, обжигая мне шею в вырезе расстегнутого воротника. И не успел я осознать, почему с этой безумной просьбой обращаются именно ко мне,