— В самолете. Там внизу самолет. Обломок. В нем образовалась воздушная подушка. Наверно, так. Там было совсем темно. Но над головой было сухо. Мы держались за стенки. Я не знала, как же мне умереть. Это очень трудно — самой умереть. Я сказала, что попробую. Потому что у меня нет детей. Я сразу согласилась, потому что боялась, что он станет меня душить. Я просто ушла с головой в воду. И он мне не дал вынырнуть — пинал ногами, но на мне был спасательный жилет... Мы про него забыли. А потом я поняла, что меня несет к поверхности.
У нее был легкий, скорее всего прибалтийский акцент.
— Это невозможно, — сказал я. — Там страшная глубина.
— Нет, — сказала она.— Мне показалось, что метров пятнадцать, не больше. Хотя раньше я никогда не ныряла больше, чем на пять-шесть. Господи, кровь! — Только теперь она увидела, что плечо у нее в крови.
— Это ничего, — сказал я.— Это уши. Из-за глубины. Должно пройти. Так, значит, здесь какая-то мель?
— Скорее всего.