— Я должен посмотреть, — сделал я движение, будто собираясь немедленно нырнуть.
— Нет, — сказала она. — Это слишком глубоко. Я не хочу оставаться одна.
— Во всяком случае, залезайте. Надо вас растереть водкой. — И я победно продемонстрировал “Распутина.”
Лодочка нас держала. Видимо, была рассчитана на экипаж из двух человек. Можно было с грехом пополам уместиться вдвоем, подобрав ноги.
— Как вас все же зовут? Я тогда не расслышал.
— Ингрид.
— Так вы латышка, — в ответ на ее кивок почему-то обрадовался я, словно смертельно устал от русских девушек, что было бы неправдой. — Раздевайтесь.
— Что-что?
— Раздевайтесь. Надо вас растереть.
— Можно я сама?
— Можно, но не нужно. Проблемами пола мы займемся, когда нас спасут.
— Думаете, спасут?
— Не думаю, а знаю.
Похоже, я несколько бравировал своей невозмутимой деловитостью. Ингрид была слишком хороша, чтобы не залюбоваться ею. Тонкие запястья и щиколотки,