с ее стороны. — Я не враг самому себе. Во всяком случае, я хочу понять, откуда ты взялась.— И зови меня на "ты".
— А ты не утонешь?
— Не уплывай далеко — тогда не утону.
Если она появилась на поверхности рядом со мной через два часа, значит, здесь вообще нет никакого течения, и при безветрии мы крутимся на месте. Но масляного пятна не видно, и горючее, видно, выгорело. Эх, если бы была маска. Я нырнул и открыл под водой глаза. Пусто. Только лодочка надо мной, ярко-лимонного цвета. В ней Ингрид — я видел двойную выпуклость от ее ягодиц и два бугорка от пяток, упершихся в дно. Почему-то меня это взволновало — в душе засверкало как перед ночным свиданием.

Если бы Ингрид не было, я бы никогда не осмелился тут нырять. Когда человек один, у него больше страхов. Похоже, что смелость в нем пробуждается ради других. Я вынырнул и махнул Ингрид в сторону сумок, еще державшихся на поверхности в метрах двадцати от нас.

— Не надо туда плыть, — сказала она.— Там что-то нехорошо. Я чувствую. Я вообще не хотела лететь сегодня. Я знала, что что-то