Мы ждали акулу, но та больше не появлялась. Что ж, обед у нее был килограммов на сто. Его надо переварить. А есть, между прочим, захотелось и нам. Мы подкрепились шоколадом, и я поневоле отметил, что у нас его осталось еще раза на два. Но экономить не имело смысла — ведь нас вот-вот обнаружат. Уверенность в этом не покидала меня — ведь самолет летел в коридоре радиолокационной связи, и пропажа его метки на экране многих служб сопровождения и обеспечения — это ЧП на весь воздушный мир.
Я еще раз сплавал к неутонувшим сумкам и чемоданам и обзавелся кучей шмотья, которым можно было прикрыться от солнечных лучей. Ингрид нацепила на себя что-то светлое с воланами, в прежней жизни имевшее назначение быть нарядным вечерним платьем, и я уложил ее на дне лодки.
— А ты? — сказала она. — Тебе тоже надо отдохнуть. Набраться сил.
Понятно — спаситель и телохранитель должен быть в хорошей форме. Но вдвоем в этой лодчонке можно было уместиться лишь на боку. Мне же мешало то, что с каждой минутой Ингрид мне нравилось все больше и больше. Или, если уж честно, — я хотел ее. Это было какое-то наваждение.