Оставалось только, зажмурив глаза, броситься вниз. Но я и тут приструнил себя, вознамерившись превратить эту стыдливую прибалтийскую тихоню в рычащую от наслаждения фурию. Поэтому я заскользил к мягкой впалости ее живота, задержался возле пупка и перешел на лобок, подстриженный и ухоженный — видно, специально перед дальней поездкой. Интересно, кто она и к кому летела. Лобок ее, с почти истаявшим запахом духов, был приветливо выпукл. Пальцы мои вопросительно замерли, позволив себе лишь распрямлять слабые пружинки волосков, как если бы я вознамерился выстроить их по ранжиру в затылок друг другу. И, словно испугавшись, что на подобное намерение уйдет слишком много времени, Ингрид вдруг схватила мою руку и сама нетерпеливо положила ее себе между ног. Мой безымянный палец невзначай попал в область горячей влаги, но я не дал ему там освоиться, вовсе убрал руку, приподнялся над Ингрид и тронул ее за колени. Ее глаза были полуприкрыты, веки опущены, когда она, помогая себе локтями и пятками, перевернулась на спину и, чуть разведя колени, предоставила дальнейшее мне...