А если даже и есть, то на них наверняка нет бетонных взлетно-посадочных полос, которые могли бы принять наш огромный аэробус. Вот и все, подумал я. Люди умирают по-разному — одни от пули, другие от болезни, третьи от старости. Я надеялся оказаться среди третьих и умереть во сне. Тогда я бы так никогда и не узнал, что умер. Я же умру, как четвертые, — в катастрофе, и не какой-нибудь мгновенной дорожной, а — медленной, падая с высоты десять тысяч метров.
Тем временем стюардессы пробежали обратно. На них были оранжево-красные спасательные жилеты. Щелкнули крышки на спинках кресел — из них высунулись такие же жилеты. Значит, мы будем садиться на воду. Только два часа назад нам демонстрировали, как застегивать и надувать их. Никто не смотрел и не слушал. А теперь... Хорошо, что лето, подумал я, вода должна быть теплой. Если бы только удалось приводниться. Слева от меня, закрыв глаза и откинув голову, сидела молодая женщина. Она судорожно стискивала ручки кресла.
— Наденьте жилет! — сказал я.