В залах со всеми этими скелетами и чучелами, едва освещенными дежурным светом, было жутковато. Я открыл одно из окон и глянул вниз. Невысоко, но не спрыгнешь. Единственный путь – по водосточной трубе. Пришлось открыть еще два окна, прежде чем я нашел ее.
О том, что произошло дальше, я не люблю вспоминать. Мне оставалось до тротуара всего два метра, как из-за угла с воем сирены выскочил омоновская машина, затормозила прямо подо мной, и я упал в руки двух здоровенных дядек с автоматами и дубинками.