|
Первый чайник
Чайник горлышком свистит -
У него внутри турбина -
Посвистит да и взлетит
Шумно, празднично, картинно,
Посверкает в облаках
Алюминиевым боком
И растает в небесах,
Словно в промысле высоком.
Видишь - чайники летят,
Горделиво, словно чайки.
Сколько ни зови назад,
Не воротятся, зазнайки.
Чем на кухонной плите
Жарить задницу на газе,
Лучше жить на высоте
В обжигающем экстазе.
|
|
Второй чайник
Чайник вышел на крыльцо,
У него судьба такая -
Всем показывать лицо,
Ни на что не намекая.
Он блестящ, молодцеват,
Улыбается игриво,
И зачесана назад
Пара дымчатая грива.
В нем на тыщи ватт спираль
И воды на три четвертых.
Не читай ему мораль,
Он - пластмассовый, упертый,
Знает много разных тайн
И к стеклянной ходит крале...
Потому-то и дизайн
У японцев передрали.
|
|
Третий чайник
В чайнике живет дракон -
Никому не виден он.
Ну, а если на огонь
Ты поставишь дом драконий,
Зафырчит он, словно конь,
В душном запертый вагоне,
Зарычит, как троглодит,
Ухнет, вырвется из сопла,
Всех победно оглядит
И ручонки вскинет: "Hop-lа!"
|
|
Четвертый чайник
Чайник с крышкой набекрень
бродит в облетевшем парке,
а сегодня хмурый день,
а сегодня день нежаркий,
день не день, а дребедень, -
пробирает до мошонки,
а ему все пофигень,
знай, гуляет - легкий, тонкий...
Слышен звон осенних арф,
вздохи ветра в ветках голых -
он, конечно же, неправ,
нас оставив, разнополых.
Очень хочется чайку
после трехчасовой тряски -
рябь в глазах и боль в боку,
и окошки без замазки.
|
|
Пятый чайник
Чайник снова на плите -
Тишина в заснувшем доме -
Он не виден в темноте,
Неподвижен, словно в коме.
И горячее нутро,
Знать, давно уже остыло.
Где его былая сила
И вместительность - с ведро?
Он теперь пустая тара,
Он почти металлолом -
Обожженный, битый, старый,
С отвалившимся свистком.
|
|
Шестой чайник
"Дорогой, поставишь чай?" -
Спросит поутру подруга
И прижмется невзначай -
Моложава и упруга.
Ну, не надо, не сейчас,
У меня забот по горло,
Но уже стрельнуло в глаз
И поперло, и поперло...
Фу! Который час? Хорэ!
Эта мне борьба без правил...
Да и осень на дворе.
"Дорогой, ты чай поставил?"
|
|
Седьмой чайник
|
Последний чайник должен быть
седьмым -
Семь гномов было с Белоснежкой.
Неясной жаждою томим,
Все промотал он в пар и дым -
Теперь он не король, а пешка.
Его пристанище - чулан,
Его привязанность - Чулпан
Хаматова, когда в дверную щелку,
Он, вытянувши нос подобно волку,
Глядит с тоской на плазменный экран
И закипает медленною плазмой,
И забывает боль от старых ран
И все свои ошибки и маразмы.
И кажется, что молод и блескуч,
И гибок шнур его плетеный,
И на боку играет солнца луч,
И громче всех свисток луженый.
|
|
Восьмой, лишний
Я взволнован чрезвычайно -
Выкипаю битый час -
В вазе образ розы чайной
Будоражит глаз.
Неужели из Китая
В сумрак наш привезена?
И стоит, как есть, нагая,
У немытого окна.
Где же, где ее носило,
До сегодняшнего дня?
Боже, как она красива!
И не смотрит на меня.
Мне бы, мне бы в этом шелке
Потеряться до конца,
Раствориться в нежной щелке
И остаться без лица.
Но стою, задравши хобот -
Нет посудины смешней...
Променять бы весь свой опыт
На одно свиданье с ней -
С этой палевой капризой,
Листьями прикрывшей пах,
Пусть она под ними, снизу,
Вся в безжалостных шипах.
Китаяночка, царица,
Я уж выкипел на треть...
На окне тебе светиться,
На плите мне умереть.
|
|
Первая кукла
Безволосая, нагая,
С оттопыренной ногой...
Кто же ты была такая?
Где же смех беспечный твой?
Не тебя ль твоя подруга,
Уцепив за локоток,
Уводила от супруга
В потаенный уголок?
Не тебя ли принц лукавый
Похотливо орошал?
Где теперь твои забавы?
Где твой идеал?
Вон - в канаве, неживая...
Эй, прохожий, проходи!
Видишь - рана ножевая
Поперек груди.
|
|
Вторая кукла
Она меня не узнает,
Но в сумраке гостиной
С ней прошлое мое живет.
И к ней опять с повинной,
Я прихожу - и в сердце стук,
И слезы в горле...
Но если я ей не супруг,
Тогда не вор ли?
Я сам себя обворовал,
Жизнь проиграл в рулетку,
Я сам себя замуровал -
Теперь я в клетке...
Она давно уж не со мной -
В шелках, воланах, рюшах.
Ее фарфоровый покой
Мне надрывает душу.
|
|
Третья кукла
Рапунцель, посмотри в глаза -
Ты больше не невинна...
Зачем, зачем твоя коса
Была такою длинной?
Зачем к тебе поднялся я,
Пластмассовой бедняжке?
Зачем я кончиком копья
Пощекотал кудряшки?
Теперь, со стрижкой наголо,
Прикована к стене ты.
Остыло недр твоих тепло,
И чресла не согреты.
Жизнь - это праздник неудач,
Но счет обратный начат,
И, снявши голову, палач
По волосам заплачет.
|
|
Четвертая кукла
Тихо в кукольном дворце -
Барби отдыхает с Кеном
И, с печалью на лице,
Говорит о сокровенном.
Завтра снова званый бал,
Снова куклы и салюты...
Как однако же достал
Образ жизни глупый, дутый!
Вот бы в духоту трамвая,
Вот бы в толчею метро,
Где, себя не узнавая,
Ты стоишь к бедру бедро.
Вот бы в девственную грязь
Под оливкового мачо...
А гламур - такая мразь!
Что с тобою, Кеныш? Плачешь?
|
|
Пятая кукла
Я на чайнике одна
В утепленном сарафане -
Мужу верная жена,
Поддержать его должна.
Чай, заваренный в стакане,
Не терплю. В нем дух не тот
И не те ни цвет, ни крепость.
Чай без чайника - нелепость,
Куплева перерасход.
...Как пыхтит и горячит,
Хоботком своим щекочет,
Острой крышечкой сверлит
И ведет себя, как кочет.
Распаляюсь под шумок
И под крики: "Чаю! Чаю!",
Чуть сползу наискосок
И, естественно, кончаю.
|
|
2006 |
