Прочитала "Массажиста" на одном дыхании. Закрыла книгу с чувством слез в душе, как это было после прочтения "Портрета Иветты". Они для меня по остроте ощущений примерно одинаковы. Но если в "Портрете Иветты" - сюжет мне близок и по жизненным обстоятельствам, то в "Массажисте" я еще для себя не сформулировала, почему.

Писательский дебют И. Куберского состоялся в 1973 г., когда в литературно-художественном журнале "Аврора" был опубликовал его рассказ из армейской жизни. Годом раньше в коллективном ежегодном поэтическом сборнике "День поэзии" были впервые опубликованы его стихи с напутствием ленинградского поэта Сергея Давыдова.
В дальнейшем писатель публиковался по преимуществу в толстом литературном журнале "Звезда", где к тому же входил в литературное объединение, давшее современной русской литературе несколько заметных имен, таких как М. Чулаки, А. Драбкина, М. Веллер, В. Усов, Б. Дышленко, М. Панин, И. Знаменская, А. Житинский…

Из гостевой автора в Сетевой Словесности от 18.04.01

Здравствуйте, Игорь!
Вашу Улитку я преломляла в сознании так. Сперва подумала:"Какой яркий Гамлет" (гамлетами в соционике называют этико-интуитивных экстравертов, за коего и меня частенько принимают). Перечень женщин этого типа в литературе и проч. весьма обширен, т.к. этот тип дает яркость и актерские способности. Вот, пожалуйста: Миледи, Маргарита, Рената (из "Огненного ангела" Брюсова), Настасья Филипповна (из "Идиота"), Лариса (из "Бесприданницы" Островского). Больше всего лично мне ваша Улитка напоминает героиню фильма "Кабаре".

Игорь, я прочитала "Массажиста". Пока я не могу сформулировать. Мне нужно время. Если это вообще вас интересует. Единственное, что могу сказать сейчас - то, что вы это написали, простите, пока только цитата - "не скажу, что это - подвиг, но что-то героическое в этом есть".

В прозе молодых да и не только молодых, последнего времени редко попадались книги о «внутреннем человеке». Чаше — о человеке общественном. Или внешнем. Это могло бы и радовать, если бы все вопросы «внутреннего человека» были уже разрешены, и можно было бы со спокойной душой взойти на более высокую ступень коллективного постижения и преобразования мира. Но в том-то и дело, что одно невозможно без другого, и никогда не наступит момента, при каком будет сказано:все, с этими вопросами покончено, они ясны, перейдем к следующим. Никогда — потому они и называются «вечными вопросами». Каждое поколение ставит и решает их заново, а если в каком-то поколении они пропущены,ими не задавались, есть риск получить «пропущенное» поколение.

Обратили ли вы внимание, уважаемые читатели, ежели вы посещаете выставки и вернисажи, становясь зрителями, что современные художники - за единичными, редчайшими исключениями! - не умеют рисовать обнаженную натуру? Те самые "ню", которыми так славился век XIX, да и первая четверть века ХХ.

То же наблюдается и в литературе. С различными перипетиями "любви духовной" современные авторы кое-как, с грехом пополам, еще справляются, зато почти ни у кого нет умения (и мужества!) в отображении яростной телесной страсти, соитии мужского и женского начала. Нет, описания грубых случайных случек (прошу прощения за невольный каламбур!), изобретательные позы механического секса теперь присутствуют даже в избытке, но во всех этих суррогатных изданиях не хватает главного: мастерства, бесстрашия, в них нет обнаженной правды Жизни, правды Желания.

Герой романа Игоря Куберского "Массажист" распутывает "пряжу своей никчёмной жизни". Извилистая нить ведёт нас сквозь лабиринт воспоминаний, сновидений и размышлений, заставляя сочувствовать и соучаствовать, переживать страдание, ужас, отвращение, вожделение. А иногда всё вместе, как, например, в потрясающей по убедительности сцене сексуальной инициации героя, завершающейся насилием и убийством.

Вот фраза из коротенькой рецензии, вынесенной на обложку: "Все эти тексты, грустные или смешные, лирические или остро-социальные, в каком бы жанре они ни были написаны, объединяет их правдивая документальная основа".

С последним утверждением никак не могу согласиться. По-моему, эти тексты, большая часть которых поначалу появилась в Сетевой Словесности, объединяет не только и не столько документальность. Да и не является признание правдивости безусловным комплиментом для мастера художественного слова. Как любил говорить барон Мюнхгаузен: "Правда заключается в том, что невозможно придумать такую неправду, которая совсем не содержала бы правды". Продолжая мысль барона, отметим, что тем более невозможно, а значит, не стоит и пытаться, выдумать такую правду, которая совсем не содержала бы вымысла.

Новый роман петербургского писателя Игоря Куберского "Репетиция прощания" открываешь с чувством приятного предвкушения - чтения хорошей прозы. Начинаешь читать и испытываешь радость узнавания: о да, конечно же про любовь, изысканную, непростую, да и не одну, и с мастерски написанными эротическими "пейзажами", с тонким самоанализом и анализом человеческих отношений - в общем, как почти всегда у Игоря Куберского.

Если вести речь лишь о новинках истекшего года, то особенно сильно на меня повеяло “архаикой” от повествования Игоря Куберского “Пробуждение Улитки” (“Звезда”, 1993, № 1). Поразительней всего тут выражение авторского лица, на котором нет следа мефистофельской ухмылки, или мстительного ожесточения “житухой”, или саркастического высокомерия, или натужной беспечности жуира поневоле, или готовности оплевать свое же отражение, а есть доверительное “выслушайте!”, которое рассчитано на сердечную нашу отзывчивость.