|
ДЕВУШКИ И МЕТРО
Введение
Что меня, ники, волнует, так это запах, -
В метро ведь каждый пахнет чем-то:
Один нестиранными носками на грязных лапах,
Другой - одеколоном, или, там, экскрементом.
Но свежий девчоночий запах, ники,
Я ни с чем не спутаю, тут я дока:
Одни пахнут как нераспустившиеся гвоздики,
От других вааще бьет электрическим током,
Да по одному месту, да еще трехфазным…
Впрочем, я не против, скажем, и шести фаз -
Пробовал и больше, но это уже опасно,
Можно простатит заработать или же не покидать унитаз
От острой формы цистита, но и уретрит, тоже пакость,
Я уже не говорю о прочих трихомонадах.
Впрочем, вернемся к запаху - действия его двоякость
Я ощущал на себе, когда надо и когда не надо.
Скажем, спешу по делам, а она благоухает, как роза,
Чресла ее, ну, просто сплошной колумбарий,
Взять бы ее за руку, увести и без всякого там вопроса
Пуститься в неизведанное между задних ее полушарий,
А нельзя. Потому что не свиньи мы ведь,
А благородные, хотя и похотливые, ники,
И пусть иногда хочется кому-то намылить
Холку или щелку, мы лишь пускаем блики.
1
Господи, наваждение! Девушка на эскалаторе!
Стройная и высокая, ну а грудь - просто ах!
Сразу бросило в жар, будто я на экваторе,
А потом - в лютый холод, как в арктических льдах.
Грудь ее в низком вырезе, посреди вижу впадинку,
Чувствую - умираю я, ну, буквально тону.
А она - ноль внимания к незнакомому дяденьке,
И моя к ней симпатия, что дробинка слону.
Я сойду с эскалатора, пропаду в людной улице…
Что же делать мне, бедному, если жизнь пополам?
Так и буду как курица, ковыряться да жмуриться,
Да клевать будней зернышки - каждый день двести грамм.
2
Возвышаюсь над сидящим в тесной капсуле метро,
Продвигающейся в южном направленье,
На губах твоих улыбка, да и я гляжу хитро,
Ну а в чреслах у меня огонь и жженье.
Раззипуй меня скорее, поработай языком,
Оглуши меня, как молот наковальню,
По глазам твоим я вижу – этот мир тебе знаком,
Да и тот, где притаился берег дальний.
Я б сама тебя, красавец, одарила б от души,
Примостившись у тугих твоих коленок,
Ах, прилюдные соитья – тем они и хороши,
Что имеют дополнительный оттенок.
Ну, бери меня скорее, вот тебе мое плечо,
Будем в небе кувыркаться мотыльками,
Только что ж в моих трусишках мокро так и горячо –
Ну зачем ты тронул музыку руками?
3
Рыжевласка в метро с «Введением в психологию общую» -
Ноги стройные, грудь высокая, интеллект выше среднего.
Общую я люблю, не то, что частную, тощую, –
Ноги толстые, груди нет, да и зуба переднего,
Того, что сверху. Подойти что ли, с общим вопросом:
Не хочешь ли, дескать, перепихнуться, девушка рыжая,
Мы оставим коллективное бессознательное с большим носом,
Мы наколем Юнга вместе с Фроммом, да и этого Фрейда бесстыжего.
Мы покажем всем этим напроказившим старикашкам,
Где на самом деле зимуют вкрутую вареные раки.
Трахайся, рыжая, с упоением, задирай свои белые ляжки,
Забудь про эти либидо, анимы, архетипы и прочие книжные враки.
4
Девушка в вагоне так на меня смотрела,
Так не хотела на остановке своей выходить,
Что душа моя вместо нее выходила из тела,
Хотя и понимала, что без тела ей не прожить.
Ну что было делать - я прикинул свои дивиденды,
Годков немало, опять же дети, жена,
Ни машины в наличии, ни времени… Но бывают моменты,
Когда душа летит, встречей обожжена.
Да, обгорела слегка и в меня возвратилась,
И спряталась где-то, облупившиеся коленки обняв.
Я не вышел следом - дверь зашипела, закрылась,
Тронулся с места железнодорожный состав.
Еще какое-то время я видел, как девушка уходила,
Как она уходила из жизни моей навек.
Потом я ее потерял, и поехал дальше - унылый,
Но исполненный долга, глупый земной человек.
5
Девушка в вагоне метро. Сидит. Навыкат груди.
Целится то ли в меня, то ли в того парня.
Уклоняюсь, но поздно. Слышится залп орудий,
Падаю, ползу, в груди горячо, как в пекарне!
Или не горячо? А… это в парня попало…
Ладно. Переживу. Где наше не пропадало…
Пропадало везде, всегда, но этого, видно, мало…
И опять пропавши, оно находилось и припадало.
В общем, одно попадалово. Но что это со мною творится?
Вроде, я ни при чем, а в глазах сплошные мурашки.
Да, нынче не мне ходить по одной половице,
Нынче не мне щелкать подсоленные фисташки.
6
У девушки из метро столь приманчивы формы,
Что это, ники, требует интерпретаций:
То ли это моды наиновейшие нормы,
То ли сюжет картины «Сусанна и старцы».
Разница, ники, небольшая, лишь в антураже -
Там каменистый берег, тут вагон на колесах.
Ну что, казалось бы, интересного в телесах на пляже, -
Виляй себе задом, разгуливай грудасто и босо…
А здесь, в метро, ники, торкает, берет за живое,
Да так, что оно (не метро) поднимается колом.
Что ли скушать на ночь ложку меду вместе с алоэ,
И если ложиться в постель, то ни в коем случае голым.
7
Девушка в метро с томом римского частного права…
Надо полагать, учится где-нибудь на адвоката.
Я уставился на нее с нежной улыбкой удава,
Выглядит она здоровски, очень даже пиздато.
Листает страницы, а указательный у нее размером со средний…
Нет, извините, такая мне не невеста –
Будет указывать на коврик в тесной передней:
Знай, мол, профан в римском праве, свое место.
Что-то сегодня у меня ни клева, ни сева –
Так, бывает, влезешь на взлобок, а под ним лава…
Видно, пора мне отчаливать тихо налево,
Пусть себе правит с томом римского права направо.
Признание
Люблю туманность Андромеды,
Кассиопеи пятерик,
Созвездье Лебедя, где Леды
Однажды я услышал вскрик…
Люблю галактик злую плазму
И черных дыр кромешный спазм,
Когда Вселенная оргазмом
Мне отвечает на оргазм.
Музыкальное
Едва созвездье Скорпиона
Попробую впотьмах найти,
Как нахожу все то же лоно,
Все тот же твой размер груди.
И в музыке совокуплений,
Что исполняется без нот,
Все рыщет меж твоих коленей
Мой обезумевший фагот.
Расслабон
«Не хотите расслабиться с девушкой?» –
Мне сказала одна у метро.
Видно, вынул я крупную денежку
И одет был отчасти пестро.
«Не хотите расслабиться с девушкой, –
У метро мне шепнула одна, –
Ой, как хочется белого хлебушка,
А погодка – ну просто весна!»
Как оркестр загремев симфонический,
Как вулкан рокотнув изнутри,
Я проблемою сейсмологический
Занимался часа эдак три.
А когда, завершив колебания,
Я покинул любви новый храм,
То душою был с девушкой Танею,
С коей хлеб преломил пополам.
Мои губы и руки и волосы
Лоном Тани пропахли насквозь,
Что кончала пыхтя, но без голоса,
Только груди и лядвеи врозь…
Так и шел я с пустою мошонкою
Вдоль по лунной дорожке Невы,
И крестил меня кто-то иконкою,
И молчали завистливо львы.
Зима пришла
Вдвоем по черной затхлой лестнице
Поднимемся в заветный храм,
Туда, где ты, моя кудесница,
Опять постель постелешь нам.
Где ты, сверкая ягодицами,
По пояс вниз обнажена,
С самой собой позволишь слиться мне,
Из прочих – лучшая жена.
Ах, я по жизни пленник тайного,
Запретного я верный раб,
А также - лишнего, случайного,
Чего и признавать нельзя б.
Под тем, что смято и отброшено,
Пошарив чуткою рукой,
Найду бессоницы горошину
И сою боли головной.
Зима пришла! Пора расслабиться!
Какая на дворе метель!
И стелешь ты, моя красавица,
Нам белоснежную постель.
И снова над ее сугробами
Взлетаем мы до потолка…
Едва ль любовники до гроба мы,
Но до весны – наверняка!
Переход
Я перешел на зимнюю резину -
Пускай чуть подороже, поплотней -
Она точненько под мою машину,
И острые пупырышки на ней.
Устроившись, включивши зажиганье,
Я свысока взираю, словно гусь…
Готов исполнить все твои желанья!
Ты рада? Ну, и я не на#бнусь.
Входы и выходы
Подобия одушевляют мир,
И только ты, о, дева, бесподобна.
И потому, души моей кумир,
Я отношусь к тебе бесстрастно и подробно.
Семь входов у тебя, а выходов лишь два –
От асимметрии кружится голова,
Ну, как с тобой мне справиться с такою?
С опаскою в один из них, не скрою,
Вхожу, как если б потерял права,
В счастливом ужасе, в сомнении сперва,
И лишь потом, когда ты под уздою
Трепещешь, охая, дыханье участив,
И чувства набухающий нарыв
Взрывается, и медленная лава
По всхолмиям твоим сползает величаво, –
Да, лишь потом, нескромный, я шепчу:
“Семь входов у тебя, а я в восьмой хочу”.
Открытый люк
Вдоль дороги чернеют открытые люки,
Хочешь – ступай мимо, хочешь – ныряй вниз,
То ли это дорожников заботливые руки,
То ли просто обычный муниципальный каприз.
То ли зачем-то лазал в них по вызову водопроводчик,
То ли новый указ выдал наш президент,
То ли какого-то наказывал новый русский молодчик,
То ли здесь просто баловался с ментихой выпивший мент.
Мне все едино, мне все голимо,
Вчера, зазевавшись, я наступил на говно.
Мне разъело глаза от Отечества дыма,
А Родину–мать я отлюбил давно.
Мысли
Женщина постоянно ищет самца,
Мужчина постоянно ищет самку,
Ради этого они забывают отца
А вместе с ним и собственную мамку.
Их везде, всюду и постоянно
Преследует один и тот же зуд,
Им мало, чтобы было сыто и пьяно, -
Им непременно подавай блуд.
Так и живут, тянут жизни лямку,
Не забывая про самость при этом:
Самец ищет свою самку,
А самка – самца. И зимой и летом.
Наболело
В думе одни думаки, в правительстве только правилы,
Есть и презик у нас - предохраняет страну от развала…
Чтобы жить в совке, нужны немалые силы,
Хотя сама по себе жизнь здесь стоит так мало,
Что лучше и не жить вовсе, лучше в бега податься,
Осесть в Гонолулу или, там, в Сингапуре,
Да с пачкой, нет, с чемоданом зеленых ассигнаций
По 100 баков каждая, нет, жениться на дуре -
Местной миллионерше, любящей бледнолицых,
Особливо ежели меж собственных спелых лядвей…
А впрочем, не обязательно и жениться
Русскому сироте, выросшему на Непрядве,
В деревушке Осокино, у бабки Нюрки,
Которая и была ему за папу и маму,
А народ тут, как и в совке, одни беспросветные чурки,
Да и грязно очень. В общем, друзья, не Панама.
Стишки на трудную рифму
То не грозный гром литавр -
То ступает Бронтозавр.
А за ним Плезиозавр,
А за ними Картазавр,
Далее Тиранозавр,
Стегозавр, Брахиозавр.
Мы уедем в город Гавр -
Там не ходит Динозавр.
Не грохочет гром литавр,
Дездемону любит Мавр
А Офелию - Кентавр.
Инок
Себя духовным ограничив,
Телесному сказавши: « нет!»,
Язык я постигаю птичий,
В нем нахожу на все ответ.
«Фью-фью» - «как сладостны объятья»,
«Вить-вить» – «о, как прекрасна ты!».
«Чак-чак» – «готов тебя еб…ть я
с утра и аж до темноты».
А эти свисты, это трели,
А этот клекот горловой...
Я чувствую, что вы взопрели
От птичьей песенки простой.
Протез
Решил жениться как-то раз,
Поскольку я не пидарас,
Не лох какой-то,
Выносливость, как у коня,
И наконечник у меня,
Как у брандспойта.
Но тут случился Чернобыль,
И все мое хозяйство в пыль
За две недели,
С Маруськой я и так и сяк,
А у меня почти висяк,
Ну, еле-еле.
Помчался я скорей к врачу,
Лечи, мол, трахаться хочу,
Невеста в доме.
Он вшил мне импортный протез:
Нажмешь на кнопку и полез…
Нет, шуток кроме.
Ложусь с Маруськой я в кровать,
Вот-вот начну ее имать,
Нажал на кнопку,
Надел с кольцом презерватив
И под Led Zeppelin мотив
Нацелил в попку.
Держу его наперевес,
В глазах Маруськи интерес,
Ну, как у дамы,
Я навалился, словно вол,
Но член мой внутрь меня вошел
По эти самы…
Я бью по кнопке кулаком,
Контакта ноль, ваще дурдом
Какой-то прямо.
Естественно, Маруська в крик,
Ты, мол, не робот, не мужик!
Бля, пилорама…
Короче, от того врача
Я не оставил сгоряча
Живого места…
Теперь перевезли в Централ,
Ну, а протез я на хер сдал,
Говно протез-то.
Сижу среди казенных стен,
В тюрьме – не очень…
И вспоминаю, как по дзен
В себя я кончил.
Напутствие
Резвитесь, милые, как дети,
Покуда вам хватает сил.
Старик Державин вас заметил –
На коитус благословил.
|
