|
ЭКЗАМЕН
Однообразный и унылый...
Он знал, когда навстречу вышел...
Памяти Анастасии Н. Осиповой
СТАРУХА И ГОЛУБИ
Памяти Александра Афанасьева
ЗИМНИЕ ВИДЫ СПОРТА
ТОЙ, КОТОРАЯ...
ЭКЗАМЕН
Мне приснилось - экзамен идет,
Только невыполнимо заданье,
И, как видно, сегодня черед
Понести мне за всех наказанье.
В предвкушении школьной беды
И, увы, неизбежной расплаты
Я молчу, в рот набравши воды,
Трепещу, без вины виноватый.
И чем дальше, тем явственней грех,
Тем весомее тяжесть последствий,
Будто я, отвечая за всех,
Вновь исторгнут из круга, как в детстве.
О, как строг воспитателей взгляд -
За разбитую жизнь кто в ответе?
Это он, это он виноват,
Отойдите от мальчика, дети.
2003
* * *
Однообразный и унылый
По вечерам за стенкой стон,
Исполненный печальной силы,
Увы, меня волнует он.
В нем, женском, - жажда, страсть и мука,
Но ни надежды, ни мечты,
В нем слышится одна разлука,
Одно предчувствие беды.
И я, как будто обреченный
На искус жизнью молодой,
Стою за стенкою бетонной
С опущенною головой.
Безмолвствует житейский опыт,
Душа, как плоть, обнажена,
И сквозь меня проходит топот
Взъярившегося табуна.
2003
* * *
Он знал, когда навстречу вышел,
Что будет помнить каждый миг...
Что эти дворики и крыши,
И сам украинский язык
И звон колоколов собора,
И золотой иконостас,
И нить ночного разговора,
Некончившуюся, и час
Всего лишь час перед прощаньем, -
Что будет все это беречь,
Как оберег и обещанье
Смещенных в будущее встреч.
Он знал, когда на тротуаре
Стоял, поднявши воротник,
О том любви случайном даре,
Что милости равновелик.
2004
* * *
Памяти Анастасии Н. Осиповой
На огороде снова пусто,
Последний овощ лег в подпол,
И полон яблочного хруста
К реке спускающийся дол.
А в доме, как в часовне, ясно,
Церковный дух от двух лампад,
И горстки родственников праздных
С утра у гроба мельтешат.
Старушек горестные лица,
Бесхозных дверок тихий всхлип,
И к навощенной половице
Цветок раздавленный прилип.
Что топчитесь? Щедра хозяйка,
Остались вам ее труды.
А ты, соседка, наливай-ка -
Кому вина? Кому воды?
У смерти нет особой цели -
Она ветвится без причин
И прет себе в любые щели,
Творя безумный свой почин.
Не превозмочь ее напасти,
Она чем далее, тем злей.
Прости нас, грешных, баба Настя,
С тобою было нам теплей.
22 сентября 2001
СТАРУХА И ГОЛУБИ
Кто? Сумасшедшая? Святая?
Все ходит, смерти вопреки,
И голубей голодных стая
Клюет зерно с ее руки.
Непостижима и беззвёздна,
Влачит иное бытие,
Пусть жизнь прошла, и слишком поздно
О чем-то спрашивать ее.
Она, как дерево, молчаща,
Ее обходят облака,
Но я в смущении все чаще
Слежу за ней издалека,
За этим братством голубиным,
Где - милосердная сестра -
Она встречает птиц невинных
Как провозвестников добра.
Вокруг неясный свет струится,
И в ореоле сизых крыл
Она сама подобна птице,
Чей дух над жизнью воспарил.
Ее лицо - оно прекрасно,
Глаза - в них все мы прощены,
Когда б не всплеск руки напрасный,
Не вздох неведомой вины...
2003
* * *
Памяти Александра Афанасьева
Когда он умирал, когда
Душа, почти расставшись с телом,
Полупрозрачна, как слюда,
Едва светилась... как хотел он
Туда, обратно, хоть на миг,
А, если б дал господь, - на сутки,
Чтоб незаконченный дневник
Пережитого, промежутки
Несказанного, тайну слов,
Улыбок, паузы молчанья,
Ей, с ним делившей хлеб и кров,
Отдать, вручить, как завещанье.
Как он хотел в тот светлый дом
Над озером, где неба запах,
Где там, под письменным столом,
Пес мордой на передних лапах
Лежал. Как он стремился к ней,
Его любившей без укора
Две тысячи ночей и дней,
Прожитых, Бог ты мой, так скоро...
Как он хотел туда, назад,
В тот дом, где верили и ждали,
Где в окнах пламенел закат,
Раздав им все свои медали,
Как он хотел, к ее лицу
С любовью простирая руки,
Опять подняться по крыльцу
Сквозь пелену последней муки.
9 ноября 2003
ЗИМНИЕ ВИДЫ СПОРТА
Опять он над заливом снежным
Скользит, азартом обуян,
Наполнив ветром побережным
Свой черно-белый параплан.
Поют натянутые стропы,
Шуршит, расслаиваясь, наст,
Вот так душа за новый опыт
Весь предыдущий свой отдаст.
А ветер и резвей и громче,
Вопит орган над головой,
И, стало быть, еще не кончен
Невероятный путь земной.
Еще любви трепещет птица
И рвется бешено из рук,
И сердце больше не боится
Ни расставаний, ни разлук.
Вот так перед последней гранью,
Над коркой ледяного сна
Душа на празднике прощанья
В кипящий шелк воплощена.
25 марта 2003
ТОЙ, КОТОРАЯ...
1
В тот год я приходил к ней по утрам,
Чтобы застать тепло ее постели,
Ее саму и весь тот тарарам,
Накапливающийся от недели
К неделе. Как, оттаивая, млел,
Мой позвоночник под ее рукою,
Когда среди на час забытых дел
Она была со мной, была такою,
Что я, скрывая ликованья стон,
Кусал запястье, забивался в угол
И с нею разделял минутный сон,
Как белый хлеб любовного недуга.
2
В тебя, как в новую беду,
Я погружаюсь без остатка -
Там влажно и тепло и гладко.
В тебе и пропаду.
Пусть не жених, не сват, не брат,
Я остаюсь. Не надо пальцем
Меня выманивать, скитальца.
Я в том лишь виноват,
Что был однажды извлечен,
Ошибочно изъят из лона...
Назад вернувшись по уклону,
Не помня больше ни о чем,
Я наконец в тебя допущен,
Согрет, объят со всех сторон,
В твои мерцающие кущи,
В медовый перезвон.
3
"Вот тогда-то и подхватило,
Одурманило, понесло..."
Вл. Ходасевич
Я пачку писем получил
Нечитанных, непережитых, -
В них прежних отношений пыл,
Небрежно патиной покрытых.
Ты любишь, но не можешь дать,
Ты хочешь, но душа в отказке,
Коришь себя - "плохая мать",
К тому же - "падкая на ласки".
Целуешь, нежишь, бережешь,
Не можешь, но даешь с лихвою,
И рядом голову кладешь
С моей дурною головою.
Я снова счастлив, как болван,
Звоню, лечу в любви и вере,
Но тот, кто был весною зван,
Все лето простоит у двери...
Я жду, я стражду, я взбешен,
Я требую лишь правды голой,
Но в голове любовный звон,
И ревности смешны уколы.
И ты опять, опять со мной -
Так убедительно и веско!
И я послушный и ручной,
Как на окошке занавеска...
Но все яснее между строк,
Как меж твоих послушных створок,
Прощальной горечи глоток,
Оправленной в любовный морок.
4
Ну, вот и все. Любовь почти прошла,
Как снегопад под вечер, в воскресенье.
И города окраинная мгла
Белым бела и не сулит спасенья.
Опять нырнуть в каскад ночных огней?
Но неуютно, поздно, неподъемно.
Любовь почти прошла... Что делать с ней?
Дыра в существовании огромна.
Куда свернуть от этого "почти"?
В какое заглянуть из теплых окон?
Сказать ли ей последнее "прости!",
Как в противостоянии жестоком?
Нет, задушить! Кому она теперь?
Столкнуть с заледенелого карниза!
И располосовать, как хищный зверь,
Разгневанным ударом снизу!
5
"О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти"
Б. Пастернак
Произошло! Любовь прикончил я!
И отступил, не поднимая взгляда.
Она лежит средь смятого белья...
Все кончено! Ну, значит, так и надо!
Еще с утра она была живой,
В глаза глядела пристально и скромно...
Признаться, я не знал любви такой,
Была она, как зарево, огромна.
Я с нею по ночам не ведал сна,
Ни устали не ведал, ни печали,
Моей молитвой развоплощена,
Она пришла, когда ее не звали.
Ее не отпускал я ни на миг,
К ней вожделел. От вожделенья пьяный,
Влагал в нее свой ищущий язык,
От мира схоронясь у нежной раны.
Я без нее и дня прожить не мог,
Как дикий зверь в слепом весеннем раже,
И слизывал любви смертельный сок,
Зарекшись от сумы и от поклажи.
Как трудно было мне ее убить,
Разъять на неслагаемые части...
Любовь есть смерть. Я не хочу любить.
Мне нечего сказать о свойствах страсти.
6
Откуда же эта печаль, Диотима?
Б. Пастернак
Ну, что ты, расслабься, любовь обратима,
Как ветер навстречу, как летний прибой.
Смотри, как блестят эти полосы дыма
И те облака с золотой бахромой.
Постой, не сдавайся, не бейся в падучей,
Не ставь на себе преждевременно крест,
Смотри, как подсвечены крыши и тучи,
Как весь этот мир рассиялся окрест.
Стремленье к прекрасному, вспомни Сократа,
Любовью зовется. Мы званы на пир.
Последнего здесь не бывает заката,
Пускай мы его засмотрели до дыр.
Ничто не проходит, все осуществимо,
И в золото снова оденется даль...
Откуда же эта печаль, Диотима,
Скажи мне, откуда такая печаль?
2003-2005 |
0
