***
Какая осень, бог ты мой,
Какое чудо!
Откуда это дух хмельной
И свет откуда?
По всей земле горят костры,
Мерцают свечи -
Напоминания просты,
Сравненья вечны.
И не расстаться с ней никак.
И с недоверьем
Смотрю, как вновь прощальный знак
Дают деревья.
Листвой осыплет золотой...
И снова мнится,
Что этот свет над головой
Не повторится.
1972
|
***
Сентябрь. В садах сжигают листья.
Шуршат картофельной ботвой.
И дым - прогорклый, волокнистый -
Над головой, над головой.
Иду, внимательный и праздный,
Иду, куда глаза глядят.
А по садам от яблок красно,
И тихо люди говорят.
На звук шагов из-за ограды
Вдруг кто-то выглянет в окно,
Но между нами ветки сада,
Над нами дыма волокно...
Сентябрь помашет нам прощально,
И, не придумав ничего,
Мы улыбнемся беспечально,
Как бы ссылаясь на него.
1972
|
***
Палых листьев слабый запах,
За деревьями закат -
Это ветер, это запад,
Это сам я виноват!
Это сосен силуэты
За качающим окном
И подрагиванья веток,
Будто реплики плечом.
Облака идут на приступ,
Приседая на корму,
В голубом и серебристом
Взбудораженном дыму.
А внизу в разрывах леса,
Удила закусив,
Брызжа пеною белесой,
Мчится на берег залив.
Вечереет. За стволами
Лишь автобуса огни.
И опять в оконной раме
Только веточки одни.
Это мой маршрут внезапный
По пустынному шоссе...
Это ветер, это запах
В пригородной полосе!
1972
* * *
И грянулись оземь
Последние листья.
Прощай, моя осень,
Мой сказочник, мистик.
В руке уголек
Золотого огня —
Прощай и забудь,
И не помни меня.
Прощай, мой посланник
Любви и печали.
Как в час этот ранний
Пусты твои дали.
И высь беспредельна,
И мысль высока,
И боль несмертельна,
И ноша легка.
1983
|
* * *
И почти что на глазах
Завершился труд упорный —
На земле, как в небесах,
Пусто и просторно.
И такая глубина,
Что забытые предметы
Поднимаются со дна
Леты.
И как будто не нужны
Тайны и загадки.
Осень у глухой стены
Их бросает в беспорядке.
И почти что не горчат
Листики печали —
Вон какой из них закат
Веточки соткали.
1972
* * *
То случившегося горчащий,
Сыроватый, земной холодок,
То случайного нисходящий,
Опадающий, ветхий листок.
Распахни свои рощицы, осень,
И рябиновой гроздью укрась
Эти слишком крутые откосы,
Эту чуть не библейскую грязь.
Занимается пламень отвесный
Золотых и кровавых дерев.
И стоишь над привольною бездной,
Разве только слегка побледнев.
И свистит этот год очередный
Сквозь твою опустевшую клеть.
И глядишь далеко и свободно,
Чтобы вспомнить и не пожалеть.
1983
|
