Вот так живешь-живешь и вдруг раз, как обухом по башке, начинаешь что-то понимать. Так я вдруг только сегодня понял, что из всех на свете животных лишь собака отвечает тебе взаимностью, то есть любовью, преданностью и заботой. Более того — она привязывается к тебе даже больше, чем ты к ней, и мировая литература донесла до нас огромное количество историй на тему собачьей любви… не буду продолжать, дабы на глаза не навернулись слезы...
В детстве в детском саду помню ящериц, прячущихся в ящичке с какой-то пахучей, похожей на мох, растительностью. Очень хотелось схватить ящерку за хвост. Схватишь - она дернется и удерет без хвоста, а ты держишь как палач отстрелянный ею хвостик. И поскольку не ты один был такой, то в конце концов все ящерицы оказывались бесхвостыми. Правда, у первых пострадавших уже нарастало что-то новенькое, но, увы, кривоватое и не такое длинное. Но факт — ко мне у ящерок не было никакого встречного чувства, кроме отторжения.
То же с птичками, которых тоже прошло немало за жизнь, и в клетках, и просто залетевших в комнату и бьющихся сдуру о стекло... Да... еще парочка летучих мышей, несколько сорочат и синичек, хромая ворона и голубь с подбитым крылом... - все они не делали никаких встречных движений в мою заботящуюся о них сторону. Еще был байбак — такой огромный тяжелый мускулистый степной сурок, чей-то опрометчивый подарок мужу моей дочери. Байбак жил в плетеной высокой корзине для белья, и однажды моя трехлетняя внучка сунула сквозь расшатанные прутья корзины пальчик, и байбак пальчик этот схватил в пасть как угощение. Мы замерли от ужаса, потому что такими резцами, как у байбака, можно было перекусить и телеграфный столб. Но он подержал палец и выпустил, даже не прикусив. Это было, пожалуй, его единственное осмысленное движение навстречу нам. Потом он случайно погиб, задохнувшись в оставленной всего на десять минут машине, пока по пути на дачу его хозяева покупали ему корм.
Точно таким же образом задохнулся в душной, на полчаса застрявшей на путях электричке один из наших морских свинят породы шолти. После последнего своего путешествия из города на природу он прожил всего неделю, так как утратил инстинкт приема пищи. Тогда мы и узнали, что вообще грызуны очень подвержены воздействию воздушной среды и спертый воздух для них — смерть. Еще парочка хомяков — не помню, куда они делись, да стайки мрущих в плохом аквариуме рыбок.
И, конечно, морские свинки... Свинкам я отдал довольно много времени, но не могу сказать, что хоть раз, из четырех, у нас побывавших, хотя одна хоть как-то выразила мне свою приязнь. В тотальном недоверии к нам ушла от нас на небеса и последняя...
Так, о ком теперь? Ну да — кошки и собаки. Про кошек, а бывали и они, мне сказать нечего, тем более, что я про них уже не раз писал. Кошки нас не любят, нами они просто пользуются, мы как таковые им совершенно неинтересны. Но вот собаки — собаки это особая статья. Сколько же я помню собак — у меня или рядом со мной, долго или коротко? Тэк-с... Пират, Малыш, Муха, Пегги, Моро, Альма, Донна, Кира, Гриша, Лин, Брибон, Алан и.... боже, одну, белую, короткошерстную, помесь лабрадора с дворнягой, найденную в коробке на мадридской помойке... никак не могу вспомнить ее имя, она была любимицей моей матушки, и когда матушка умерла, у собаки сзади на спине в минуту матушкиной смерти образовалось что-то вроде ожога в форме то ли запятой, то ли скобы, то ли вопроса, будто это огненная плазма бессмертия, вырвавшаяся из тела матушки, коснулась ее на прощанье. Как же ее звали?
Теперь у нас дома живет юная немецкая овчарка по имени Урса. Через месяц ей исполнится ровно один год, родилась она 11 мая, на день раньше меня. Мое утро начинается с того, что я иду к ней, лежащей на своем коврике, а поздно вечером, точнее уже ночью, когда все спят, кроме меня-полуночника, она приходит поспать на моем коврике возле тахты, пока я пишу или редактирую за компом. В два часа ночи, когда и мне пора на боковую и надо разобрать постель, я, извиняясь, что нарушаю ее сон, говорю: «Урса, на место!» - она встает и послушно уходит к себе в уголок. А когда я возвращаюсь с работы, она подходит разражается несколькими фразами на своем языке, извещая жену и дочь о моем прибытии. Ее родной язык очень близок к английскому, и две фразы она произносит совершенно отчетливо: «Where are you?” и “How are you?”
Ночью же, если мне вдруг приспичит сходить на кухню за глотком минералки или еще куда, она, когда я прохожу мимо, успевает лизнуть меня в ногу или шумным выдохом через нос дает знать, что она и во сне обо мне помнит и больше того — любит. Я это знаю, я это чувствую. Ведь любовь, тем более взаимную, трудно спутать с чем-либо другим.

Лента всех новых комментариев сайта

Список последних комментариев в разделе Галерея

Список последних комментариев в разделе Тексты и контексты

Список последних комментариев в разделе Бера и Кубера