-Здравствуйте! Присаживайтесь поудобнее. - Благодарствую... - Ну-с, прочел я ваши стихи и должен сказать, что впечатление, прямо скажем, не очень... - Но я, собственно... - Нет уж, позвольте. Редактору со стороны виднее. Начиная прямо с первой строки: «Люблю тебя, Петра творение!» - И что? - Как что? Неужели вам не режет слух неблагозвучие «тратвор». И как изволите его читать? Может, как Петрат варенье. То есть варенье какого-то древнеримского Петрата? В хороших стихах не должно быть звукового мусора, порождающего двусмыслицу. - Согласен, но... -Далее: «Люблю твой строгий, стройный вид...» Тут получше, хотя настораживает ваша привязанность к сочетанию букв «тр», продемонстрированная уже в первой строке. Это скорее упражнение для развития речевого аппарата, чем... -Но я хотел... -Далее: «Невы державное теченье...» Тут у меня, молодой человек, претензии к определению «державное». Вам не кажется, что вы слегка переборщили? Течение может быть медленным, быстрым, даже торжественным, если хотите. Но придавать ему признаки державности — это уж слишком... - Но разве я не... - Далее: «Береговой ее гранит...» -Тут все нехорошо. Вы только что обратились к городу на «ты», и все, что в нем есть, обозначаете притяжательным местоимением «твой» или «твоих», как вот здесь — «твоих оград узор чугунный». Так что в вашей парадигме и береговой гранит должен быть «твой», а не «ее». Да и по факту береговой гранит - вовсе не принадлежность реки, он не естественный, а искусственный, сложенный руками мастеровых, строителей. Вот у уральской реки Чусовой — у нее «ее», то есть свой гранит, а тут... - Я должен... - Далее уже упомянутая мной строка «твоих оград узор чугунный». Вам не кажется, что эпитет «чугунный» плохо уживается с существительным «узор»? Ну ладно, ладно, вижу, вы начинаете нервничать. Посему пропускаю несколько более или менее внятных строк: «Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады...», Хотя должен сказать, что тут у вас явная гипербола. Я пробовал в белую ночь читать без света - невозможно, только зрение испортишь. Мы же не в Петрозаводске и тем более не в Мурманске... Но пусть это останется на вашей совести. Все-таки поэты склонны к преувеличениям. Но далее: “ И ясны спящие громады Пустынных улиц...» Тут вы что-то перемудрили. Тут надобно что-нибудь одно. Если улицы пустынны, то откуда взялись ваши громады? А если громады, то где же пустота? Вы, видимо, хотели сказать: громады домов... А громады пустынных улиц — это, простите, абракадабра... - Не могу ли я... - Сейчас закончим. Вот вы утверждаете, что в своей комнате пишете и читаете без света. Отлично. Задана, так сказать, топографическая точка отсчета - ваша комната, из окна которой вы видите ваши «спящие громады пустынных улиц». Но видна ли вам при этом Адмиралтейская игла, или она существует лишь в вашем воображении? Кстати, где вы живете? - На Мойке, 12... - А … это напротив дома Собчака... Тогда игла никак не может быть вам видна!!! - Господина Собчака не имею чести знать... - Ну уж Ксению Собчак должны знать. Или хотя бы Елизавету Боярскую из того же дома, дочь Михаила... Да, как ваша фамилия? - Пушкин. - Родственник Оксаны Пушкиной? Нет, батенька... советую вам сменить фамилию. Пушкин у нас один. Гений, гордость русского народа. Хотя и занял на конкурсе «Имя России» лишь шестое место. Мда... меняются времена, ох, как меняются...А вам придется еще поработать. Сыровато пока. Неубедительно...

Увеличить

Нет сомнения, что любое питание токсично, любой продукт, вводимый в организм, оказывает побочные эффекты; мы еще не пришли, во всяком случае, сообща к реализации древнего мифа о священном пищеварении без токсических последствий, как об этом вещает философский камень; однако человеку не мешало бы задуматься о характере горючего, которым он питает свое тело. Расчлененные животные и растения продолжают оставаться живой сущностью, от них человек получает вещества и энергию, необходимые не только для поддержания жизни, но и для того, чтобы сделать осознанный выбор: замечать или не замечать принесенную ему в угоду жертву.

Эдуардо Перес де Каррера. 49 посланий русской душе. Книга 1