Первый раз я читал «Анну Каренину», когда мне было лет четырнадцать, и очень этим гордился. Однако не уверен, что прочел до конца – история Левина казалась мало интересной (боюсь, как и сейчас).
«Мне все понятно, - говорил я родителям, держа на коленях огромный томище, - вот только одно место я не понимаю», - и показал им непонятный отрывок:
«То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтою счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащею нижнею челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться, сам не зная, в чем и чем.— Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом. — Анна, ради Бога!..Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную голову, и она вся сгибалась и падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его ногам; она упала бы на ковер, если б он не держал ее.— Боже мой! Прости меня! — всхлипывая, говорила она, прижимая к своей груди его руки».
Прекрасно помню, как, стоя над о мной, отец и мать молча переглянулись.

Martin had to borrow a pair of Arif’s calf-length black hose.

Гугл: "Мартин должен был занять пару теленка длины шланга черного Арифа".

А надо:))
Мартину пришлось позаимствовать черные гольфы у Арифа.

Посреди ночи Локас вскочил и записал приснившуюся ему фразу:
Бог - это регулятор, то есть внутренняя потребность человека как в самоограничении, так и в росте.