Трудно быть толерантным. Локас*, например, ненавидит, когда к нему прикасаются. Мысленно, как человек Запада, он огораживает себя невидимым кругом диаметром в метр ( больше все равно не дадут). Но этот метр хотелось бы сохранять и таскать с собой везде – на улице, в общественном транспорте, в очереди к платежному терминалу, в универсаме и супермаркете. По той же причине в электропоезде подземки он редко садится, а если сидит и рядом с ним пусто, нервничает - не займет ли это место толстуха или толстяк. Тогда неизбежно бедра к бедрам, а чужие локти – поверх его, локасовых. Этого он категорически не выносит - иногда настолько, что даже встает, чтобы остаток пути отстоять на своих двоих.
Еще он надевает солнцезащитные очки – не от солнца, а чтобы не видели его взгляд.
Не подумайте, что Локас мизантроп и ксенофоб – просто таким образом он оберегает хотя бы минимум своего внешнего пространства, при свободе и независимости внутреннего. Хотя, как известно, быть полностью свободным и независимым – невозможно.
…Иногда сидящий рядом сосед засыпает и наваливается на Локаса. Это уже вовсе за гранью. Однажды поздно вечером рядом с Локасом сидел такой же усталый и пожилой, как сам он, мужик и все норовил уложить свою старую седую голову Локасу на плечо. Пахло от него авторемонтной мастерской. Когда он в очередной раз засопел, привалившись сбоку, Локас резко вздернул плечо, так что мужик мгновенно проснулся и с испугом и вопросом уставился на Локаса.
- Что? Может еще поцелуемся? – рявкнул Локас.
- Простите, - сказал мужик. – После работы, устал… Напрасно вы так… Я нормальный, жена дети. Устал только. В две смены работаю. Вот мои документы…
И он действительно полез в нагрудный карман куртки…
Локасу стало стыдно.
Пишу о том давнем случае с Локасом лишь потому, что недавно весь мировой Интернет облетела фотография - в нью-йоркской подземке на плече у белого человека спит негр. Когда автор фотки предложил разбудить негра, белый человек сказал: « Не надо. Пусть спит. Видно, устал после работы».
__________________
* Локас – наш собирательный портрет. – И.К.

Не знаю, смотрит ли здесь кто-нибудь «Голос-дети» на Первом канале. Я смотрю. Как до того смотрел и взрослый «Голос». Вообще, живые передачи, где тема – талант человека – всегда захватывают. Но что-то в детском формате «Голоса» придумано не так...

В последней передаче, где пели на выбывание отобранные при слепом прослушивании (причем лишь из одной команды), из 15 человек осталось в результате только двое. За один вечер, за два часа... Поначалу из троек, выходивших петь, оставался один победитель – со всеми причитающимися моменту эмоциями: рыданиями (порой безудержными) проигравших – боже, как жалко было этих маленьких «неудачников»! – и ликованием прошедших дальше. Казалось бы – хватит, все! Давайте просеивать другую команду по той же схеме - Пелагеи или Максима Фадеева! Так нет - все те же «везунчики» из команды Димы Билана пошли дальше на выбывание. И трое из пяти недавних победителей спустя полчаса тоже отправились вместе со своей роднёй по домам…

Что за живодерские правила? Разве можно так играть с эмоциями? Тем более – с эмоциями детей. Дали бы победителям хотя бы недельку пережить свой триумф, а уж потом бы отсеивали…Эти слезы, эти рыдания, эти катастрофы несбывшейся мечты. Как это переживается в столь раннем возрасте? Что остается в душе этих маленьких проигравших?

Кто им такое придумал? Мы.