Минувшей ночью Локас страшно ругался во сне – то ли на жену, то ли на матушку, которой давно нет в живых, то ли на южного человека, которому женщины ни с того ни с сего (могли бы и спросить...) поручили ремонт в гостиной. Мало того, что этот человек все вокруг засрал до неприличия, нанес со двора на своих рубчатых подошвах слой грязи, но еще и пустил в квартиру приблудного рыжего кота, который теперь шмыгал под ногами. Давно Локас так не орал… тем более что котов он с детства не любил, особенно рыжих.
Проснувшись, Локас не без удивления вспомнил этот сон и подумал, что по жизни он давно уже ни с кем не ругается, не гневается - теперь его почти невозможно вывести из себя. Нет, не то, чтобы там какое-нибудь сознательное смирение на него нашло – просто убыл тестостерон, а с ним и агрессия.
Но память о тестостероне осталась. Во сне.
Теперь тестостерон нам только снится).

Вчера журнал «Звезда» наградил меня дипломом за лучшую публикацию года. Об этих мемуарах я уже писал в ФБ ( пост от 1 сент. 2016). В предисловии к журнальной публикации мемуаров я писал, что надеюсь найти наследников. Они нашлись! Из Москвы мне с благодарностью написал внук Б. Мейснера, еще жив и сын, которому восемьдесят. Мемуары эти – об ужасах сталинщины, о тюрьмах и пытках, которым следователи подвергли автора мемуаров, дабы выбить нужные им показания. А единственной уликой против Бруно Ивановича Мейснера (1906-1983), петербуржца, на момент ареста - инженера отдела главного механика знаменитого Уралвагонзавода, была его немецкая фамилия. Ибо сам он был из так называемых русских немцев, сыном известного народовольца Ивана Ивановича Мейснера, приговоренного в царские времена к 18 годам каторги...
В общем, хотите читать – читайте на сайте Звезды.
Пытаясь осознать причину перерождения социализма в строй насилия и тоталитаризма, автор цитирует Маркса: «Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель». Джавахарлал Неру – отец независимой от Британии Индии – выразился еще точнее: «Никогда не забывать о значении применяемых средств, даже если преследуемая цель была справедлива, ибо средства управляют целью и меняют ее».
«Вот так и получилось при сталинском полицейском социализме: средства изменили цель!», - пишет автор. И последняя фраза его мемуаров: «Написал я о прошлом в память всех невинно погибших в сталинских застенках от пули и плетки, в память безымянных жертв, которых никогда никому не счесть». ( Звезда, №№8-9, 2016)
Для меня же лично остается вопрос: а можно ли построить социализм правыми средствами?

А вот мой пост от 1 сентября 2016 г.
Уйдя в 1984 году с должности главного редактора киностудии «Леннаучфильм», я решил, как давно уже мечтал, больше нигде не служить и зарабатывать на жизнь исключительно литературным трудом, благо был уже членом двух творческих союзов – журналистов и писателей. Про жизнь в СССР не могу сказать ничего хорошего (к тому же меня дважды изгоняли из органов печати за «идеологические просчеты», и до 1987 года я был невыездным) – одно было хорошо: за печатное слово адекватно платили. Ну, а если хотелось правды, то для нее был эзопов язык.
Заработки были разные, в том числе всякие, там, рецензии, редактуры, литературные обработки. В самый разгар «перестройки», когда Горбачев допустил «плюрализм мнений», мне позвонил мой давний приятель и коллега Володя Лепетюхин, заведовавший тогда реакцией в Лениздате, из которого меня и турнули в свое время, и предложил сделать литературную обработку одной рукописи на ставшую трендом «лагерную тему». Я прочел, ахнул и согласился. Материал был уникальный, а обработка была не лишней – но отнюдь не смысловая, а исключительно стилистическая: иногда, скажем, достаточно просто переставить местами слова, чтобы предложение заиграло. Я взялся за дело. Тем временем Лепетюхин ушел из Лениздата, организовав свое собственное издательство «Час пик», а я вернулся в ту же самую свою редакцию, поскольку выдохся на литературной поденщине.
Лагерная тема продержалась в издательском тренде года два, не больше, и когда книга Бруно Мейснера «Я не шпион» была уже набрана, сверстана и художественно оформлена, ее выбросили из плана. А может, она просто рассердила кого-нибудь там, наверху, хотя, вроде бы, цензуры в 1991 уже не было…
Уходя из Лениздата, я взял оригинал-макет книги с собой… Когда появился Интернет, я все мечтал, что оцифрую книгу и выложу ее на каком-нибудь достойном сайте, типа «Мемориала». Но получилось проще – мой любимый журнал «Звезда» прочел, тоже ахнул и сказал – публикуем, ты и будешь публикатором.
Все, теперь я могу выдохнуть. Все эти годы я чувствовал себя в долгу перед автором.