14:51 228. Чапаев: страсти по страстям |
| Вот мы и посмотрели сериал «Страсти по Чапаю». Ругать – как-то не хочется: все уже дружно выругались, хвалить – не получится. «Чапаев» братьев Васильевых, снятый в 1934 году, стал киношедевром, вошедшим в список 100 лучших фильмов мирового кино. Его не переплюнуть, хотя нынешний фильм несколько ближе к подлинным событиям, связанным с личностью Чапаева: упомянем хотя бы любовную интригу между женой комиссара дивизии Фурманова Анны Стешенко (актриса Ольга Павловец) и нашим легендарным комдивом (актер Сергей Стрельников). Вот, пожалуй, две актерские удачи — Ольга органично вписалась в женский эмансипированный типаж тех лет, а Сергей прекрасно держится в седле и даже играет шашкой, хотя таких мощных плеч и широкой груди у Чапаева не было. Все остальные фигуры этого якобы исторического кинополотна (режиссер С. Щербин) – скорее условные, антуражные: и Фурманов, и Фрунзе, и Троцкий, и некий звероватый чекист, и Петька (адъютант Чапаева) и прочие белогвардейцы, красноармейцы и их командиры, вперемежку с несколько менее условными женскими образами… Фильм снят в основном как одномерная иллюстрация сценария и едва ли обладает своей собственной кинодраматургией, собственным художественным языком и объемом. Не задались боевые эпизоды, снятые вяло, без режиссерских находок, кроме разве что последнего боя Чапаева и момента его гибели. Вызывает вопросы и форма красноармейцев – на самом деле они были экипированы гораздо хуже. Ну да ладно… Все равно – спасибо за сериал. Польза от просмотра все-таки будет – какой-никакой а кусок нашей истории, нашего прошлого. Неискушенный зритель хоть что-то узнает про Гражданскую войну. А это лучше, чем ничего. Недавно ушедший из жизни маститый кинодраматург Эдуард Володарский, выпустивший в 2007 году одноименный роман, включил и в сценарий малоизвестный материал, пополнявшийся фактами и деталями о Чапаеве весь двадцатый век. Без вымысла, разумеется, не обошлось, но фантазии тут поменьше, чем в кинокартине братьев Васильевых, принимавших, по слухам, поправки и пожелания самого Сталина. Кстати, это был любимый фильм вождя. Сомнительных эпизодов в сериале немало, но вопиющим мне показался только один – когда во время атаки в конном строю мучимый ревностью комиссар Фурманов исподтишка стреляет в Чапаева. Известно, хотя бы из той же фурмановской книги, что Чапаев был ранен в голову пулеметным огнем из аэроплана белых. Есть фотодокумент: Чапаев с перевязанной головой сидит рядом с Фурмановым, а пониже их расположился Петр Исаев. Среди историков Гражданской войны нет единого мнения относительно подлинной значимости фигуры Чапаева. Одни считают, что его роль как военачальника, равно как и подвиги его 25 дивизии в деле разгрома белого движения на Урале, сильно преувеличены, другие настаивают на неоспоримом значении чапаевских побед. Теперь уже трудно отделить вымысел от были, да, наверное, и не нужно: в сознании народа Чапаев – легенда, пусть заодно и герой любимых анекдотов. Ни Колчак, ни Корнилов, ни, скажем, Деникин, легендами уже не станут... слишком поздно они вернулись в пантеон нашей исторической памяти, к тому же еще забитой советскими идеологемами. В сериале присутствует и модная нынче тема церкви и веры. Церковь осуждает братоубийство, жестокость и кровопролитие обеих воюющих сторон, и в этом как бы новый месседж ныне живущему поколению. Об обстоятельствах гибели Чапаева сегодня более или менее известно, что его, раненного в руку и в живот, переправили на плоту через реку Урал на Бухарскую сторону, где на берегу комдив и скончался от потери крови. Не очень понятно до сих пор, почему была из рук вон плохо организована охрана станицы Лбищенской, где расположился штаб Чапаева. Мой отец, воевавший пулеметчиком в 25 дивизии Чапаева, оставил свои воспоминания о Гражданской и Великой Отечественной войнах, частично опубликованные в трех номерах журнала «Звезда» за 2011 г. и вышедшие полностью отдельной книгой. Там есть небольшая глава, где упоминается бой в Лбищенске. Вот она: Бой в станице Красненькой. Бой в Лбищенске, в котором 5 сентября 1919 года погиб В. И.Чапаев, не являлся, по моему мнению, чем-то исключительным. Такие бои случались нередко и обычно заканчивались для чапаевцев более или менее благополучно. Не раз участвовал в них и наш 5-й Краснокутский полк, переименованный затем в 224-й стрелковый полк 25-й Чапаевский дивизии. Думаю, Лбищенский бой закончился трагически только потому, что там не было одной сплочённой воинской части, такой как полк, а лишь отдельные подразделения, не привыкшие вести бой под началом одного командира. Из боёв, подобных Лбищенскому, хорошо помню бой в станице Красненькая. Во время пребывания полка в станице, наша артиллерия, как это практиковалось тогда, расположилась на площади около церкви. На всякий случай артиллеристам придали два пулемёта. Команда разведчиков разместилась в домах, прилегающих к площади, а батальоны полка, полковая пулемётная команда и прочие подразделения были размещены по всей станице. В один из дней мне показалось, что зажиточные хозяева дома, где во дворе стояла наша повозка с пулемётом, относятся к нашему пребыванию у них более нетерпимо, чем обычно. Хотя мы лишь изредка заходили в их дом, в тот день они не упускали случая делать нам замечания: мы-де не крестимся, переступая порог, не вытираем ноги, пьём из их половника воду и тому подобное. Здесь надо отметить, что наши отношения с уральскими казаками и их семьями всегда были крайне напряженными. И не только потому, что мы с ними воевали, но и потому что они были староверами, причём отличавшимися очень большой религиозностью. Прежде я нигде и никогда не видел, чтобы люди так истово и долго молились, стоя перед иконой утром или перед сном вечером, а также перед завтраком, ужином и обедом и после них. Тревожные предчувствия, вызванные враждебным поведением хозяев дома, заставили меня и других красноармейцев пулемётного расчёта заночевать во дворе. Ночью, поскольку на сей раз я спал очень чутко, я проснулся сразу, как только услышал топот коней на улице, затем какую-то возню и крики, заглушённые поднявшейся оружейной стрельбой. Мы мгновенно вскочили на ноги, и начальник пулемёта Князев, приказав запереть хозяев в доме и запрячь коней, послал меня разведать, что происходит на улице. Выскочив на улицу и хоронясь в тени, я увидел в лунном свете летней ночи, что по улице мчатся вооружённые шашками конные. По длинным хвостам лошадей и белым повязкам на одном рукаве у всадников было ясно, что в станицу ворвались казаки. Им помогали сами станичники, стреляя с крыш по нашим бойцам. Возвращаясь с быстротечной разведки, я услышал, что с площади перед церковью раздаются какие-то необычные артиллерийские выстрелы и пулеметные очереди. Как только я доложил обстановку, начальник пулемёта принял решение: «Будем выбираться из села. Там сообразим, что делать. Прорваться на площадь к артиллеристам не сможем – далеко мы от площади. К выходу из села ближе». И мы через огороды быстро вырвались на окраину станицы. Так поступили не только мы, но и бойцы других подразделений полка. С окраины мы слышали, что у церкви продолжает стрелять артиллерия и пулемёты, и это заставляло нас поторопиться. Поскольку станица оказалась в окружении бойцов, выбравшихся из неё, то после короткого наведения порядка мы пошли в наступление. Наступление было, пожалуй, самым неистовым и беспощадным из тех, в которых я когда-либо участвовал. В плен не брали. Расстреливали на месте. К рассвету мы уже были на площади и радостно обнимались с артиллеристами. Необычные артиллерийские выстрелы, которые я слышал при разведке, объяснились тем, что по казакам стреляли картечью. Причем с большим эффектом. Перед дулом каждого орудия был как бы хвост кометы из казачьих трупов. Казаки раз за разом бросались в атаку на орудия, пытаясь захватить их, но все их попытки оказались тщетны. В этом бою казаки понесли несравнимо большие потери, чем мы. Досталось и жителям. За счёт их сундуков приоделись почти все бойцы полка, ходившие до того в лохмотьях. Женщин стреляли только тех, у кого нашли зарубленных во сне топором красноармейцев и кто не отрицал, что это их рук дело. Некоторые женщины были, изнасилованы, впрочем, охотников на это было немного. В полковой пулемётной команде нашёлся только один такой боец – Ромка. Нельзя сказать, что его стали презирать после этого, но что стали считать неполноценным – это факт. Ромка любил рассказывать об этом случае, что едва ли доставляло удовольствие слушавшим, разве только ему самому. Наши люди интимную сторону жизни всё же привыкли связывать с любовью или, на худой конец, с оплатой, но не с насилием. *** Добавлю, что в этом бою моему отцу, Куберскому Юрию Васильевичу, было 16 лет. |
| Категория: Блог писателя | Просмотров: 1466 | Добавил: jurich |
| Всего комментариев: 0 | |