“Европа! – возгласил я напоследок. – Не обмани меня, милая моя, драгоценная моя Европа! Пусть ты совсем не такая, какой я тебя сейчас себе представляю, о какой тоскую и какая нужна мне позарез, но обещай подарить мне хотя бы иллюзию наслаждения тем чувством полного удовлетворения, которое приносит одно лишь упоминание твоего имени. Пусть граждане твои встретят меня с отвращением, пусть презирают, если угодно, но дай мне услышать их речь такой, какой я всегда слышал ее в своем воображении. Дай мне испить от этих живых, блуждающих умов, что ищут развлечений лишь в универсальном; от мозгов, приученных (с колыбели) вносить поэзию и в дело, и в подвиг; от дýхов, что реагируют на любой нюанс, воспламеняются от малейшей искры, и, достигая в своих головокружительных полетах самых высоких сфер, оживляют их мирской мудростью, злобой, эрудицией, приправляют солью и перцем. Не надо, прошу тебя, не надо, о верная Европа, показывать мне отшлифованную гладь континента, нацеленного на прогресс. Я хочу увидеть твой древний, обветшалый лик, изборожденный глубокими морщинами – следами вековой битвы на арене мысли. Я хочу собственными глазами увидеть тех орлов, что ты приучила есть из твоих рук. Я иду к тебе, как пилигрим -- посвященный пилигрим, который не только верит, но и знает, что невидимая сторона луны прекрасна, невообразимо прекрасна! Пока что я видел лишь призрачное, рябое лицо мира, засасывающего нас в водоворот смерти. Слишком уж хорошо знаю я эту громаду потухших вулканов, безжизненных горных цепей, знойных пустынь с гигантскими трещинами, варикозными венами расползающимися по их душераздирающе бездушной пустоте. Примите меня, о древнейшие, примите меня как раскаявшегося грешника – человека не заблудшего, а блуждающего, скитальца, обреченного с младых ногтей бродить вдали от своих братьев и сестер, от своих вожатаев, от своих наставников и утешителей!”.
Генри Миллер. НЕКСУС ( Перевод Л. Житковой)