Этому дому к зиме исполнится 42 года. И столько же я живу в нем. Дом огромный, с полкилометра длиной, девять-одиннадцать этажей, семнадцать подъездов - типичный кирпичный дом-корабль эпохи, которую потом назовут застоем. Со стороны двора он выложен белым силикатным кирпичом, а с фасада – пустотелым красным. Дважды, где секции по одиннадцать этажей, дом прорезан арками и опирается на железобетонные сваи-столбы.
Спустя года два после заселения дом облицевали. Под светло-кремовой плиткой ( 14 х 24,5 х 1,5 см ) он стал гораздо нарядней, как и прочие аналогичные дома в округе. Этой плиткой в Питере в 70-е была облицована большая часть кирпичных новостроек.
Потом она стала падать. Объяснение - в микротрещины цементных швов попадает вода, превращается зимой в лед и распирает покрытие…
Плитка постепенно тут и там выпадала из своих гнезд, и если учесть, что вес каждой поболее 2 кг, то можете себе представить последствия… Врезалась в память такая картина начала 80-х – на широкой парадной лестнице гостинцы «Прибалтийская» (что возле залива), построенной шведами, по каковой причине ничто из нее никогда не выпадало, стоит группа иностранных туристов и, глядя на открывающуюся панораму, ехидно, без всякого уважения к нам, аборигеном, смеется. Я проследил за их взглядом. Смеялись они не без оснований - все жилые дома перед гостиницей, облицованные вышеупомянутой плиткой, были по фасаду верхних этажей в уродливых проплешинах и щербинах…

Особенно интенсивно плитка падала в весеннюю и осеннюю пору, под ветрами и дождями – то по одной, то целыми, в несколько квадратных метров, пластами. Появились надписи – «Осторожно, падает плитка!», ограды с лентами, а кое-где даже предохранительные сетки на уровне второго этажа. Но вскоре эти ограждения исчезали, сетки рвались, а плитка продолжала падать.
Да и какой смысл в этих надписях - как при этом осторожничать? Входить и выходить в каске, с фанерным щитом над головой? Не поможет… И если жильцы дома хоть осведомлены о существующей опасности, то о ней ничего не ведают случайные прохожие, вкупе с посетителями магазинов и всяких там ателье, занимающих первые этажи.
Жаловаться, но кому? Коммунальщики все валили на строителей, а те отвечали, что работали по ГОСТу…
Стало привычкой входить в свой подъезд, втянув голову в плечи. Глянул вверх и прошмыгнул. Хотя, разумеется, пользы от такой бдительности ноль – все в руках божьих… Параллельно и станция метро «Приморская», что недалеко от моего дома, тоже не выдержала ненастья и лишилась своей дорогой мраморной облицовки, замененной на бедную штукатурку.

Где-то в конце восьмидесятых вдоль фасада дома снова поднялись строительные леса и наши славные женщины-лимитчицы, то есть приезжие с временной пропиской, прошлись по наружным стенам, закрепляя то, что собиралось отвалиться, латая прорехи и применяя более качественный раствор. На память об этом растворе в стеклах остались многочисленные, как брызги, миллиметровые выбоины…
Но и это не помогло, так что спустя какое-то время славных лимитчиц сменили промышленные альпинисты. С охапкой плитки, ведерком цемента и мастерком они спускались с крыши на веревках и лечили новые раны. Такое повторялось не раз и не два. Прежнего цвета плитки было уже не достать и облицовывали той, что нашлась. Потом альпинисты исчезли, а плитка возобновила падеж.

Еще о подъездах и подвалах. Примерно через десять лет после сдачи дома из подвалов стало разить нечистотами и появились тучи всесезонных комаров-мутантов. Сантехники заговорили о сгнивших и просто развалившихся фановых трубах, заменить которые нечем…
В коллективные советские времена наши подъезды и подвалы были доступны для любого постороннего человека, что, конечно, отражалось на их состоянии. Летом в них привычно справляли нужду, а зимой зимовали бомжи, пытаясь даже разводить костры. Помимо бомжей, там собирались и наркоманы, оставляя после себя шприцы и ложки, в которых варили свое варево… Однажды поздним зимним вечером двое юношей, зашедших со мной в лифт, устроили шмон моих карманов. Впрочем, мне не показалось, что это наркоманы – скорее у них не хватало денег на компьютер.
Итак, жизнь продолжалась, жильцы соответственно жаловались, и наконец входы были укреплены новыми железными дверьми с электромагнитными замками и кодовыми ключами. Теперь бомжам и наркоманам, чтобы попасть внутрь, приходилось разбивать стекла подъездов, что они и делали. Но нашлась и на это управа – стекла были обрешечены.

А затем возникли так называемые ТСЖ – Товарищества собственников жилья. Против ТСЖ были настроены все жители нашего дома, справедливо полагая, что при этом тарифы ЖКХ только возрастут, но ТСЖ победило, хотя никаких обязательных собраний на сей счет, никаких кворумов не было. Разумеется, такой дом как наш представлял собой лакомый кусок – 735 квартир, полторы тысячи жильцов, как минимум, и сплошь магазины, кафе, ателье, нотариальная контора, сбербанк, библиотека, фитнес-клуб и прочее по первому сдаваемому в аренду этажу, плюс доход от наружной рекламы. В Интернете я прочел, что нечестная управляющая компания может утаивать с каждого большого дома до 1 млн. $ в год, а честная может (хотя не обязательно) пускать часть своей прибыли на снижение квартплаты членам ТСЖ. Но в нашем случае квартплата от месяца к месяцу только росла.
Зато…
Зато в нашем доме в рамках городской программы два года назад заменили старые железные трубы на новые, пластиковые, и соответственно - батареи водяного отопления. Заменили все это и в моей квартире, довольно быстро и ловко, по новой немецкой технологи и совершенно бесплатно. Работала бригада из Молдавии, а точнее - гагаузы, красивые, крепкие, доброжелательные ребята. Дошло дело и до подвалов – наши коммунальщики, вдохновленные гагаузами, все вычистили, обновили, обустроили, повесили замки, и вонь ушла вместе с комарами.
Затем были заново покрашены вестибюли и лестничные клетки. Затем настала очередь новых лифтов – грузового и пассажирского – несравнимо более комфортных, чем прежние. Правда, довольно скоро наши вандалы из подрастающего поколения внесли свои коррективы в их интерьер, но это уже детали, не имеющие прямого отношения к благоустройству. Лифты работают, хотя бывают и остановки - когда вместе четырех положенных для пассажирского лифта человек из него вываливается семь.

Но плитка… она так и продолжала исправно падать, пока ровно месяц назад… Да, вы догадались! Месяц назад фасад снова стали обносить строительными лесами, и по ним забегали туда-сюда, громко и непонятно перекликаясь, гости из родного нам Таджикистана. Оказалось – благая весть! - всю плитку будут сдирать под корень, а фасад штукатурить и красить. Называется – капитальный ремонт, окончание работ в октябре. В рейтинге штукатурка, конечно, пониже плитки, ну да ладно…
Так что, согласитесь, есть и что-то хорошее в нашей коммунальной жизни.
Вот только с квартплатой как-то не очень.
Сегодня она составляет ровно половину пенсии.