|
Однажды, а точнее за два года до развала СССР, Локас* сидел в старинном кафе Барселоны и наблюдал, как между столиками с посетителями ходит пожилая испанка и что-то им предлагает. Подошла она и к столику, где со своей испанской подругой сидел Локас. Оказалось, что женщина предлагала купить у нее старинный семейный альбом с фотографиями.
- Давай купим! - влюбленный во все испанское загорелся Локас.
- Что ты! - сказала ему по-английски его испанская подруга. - Альбом — это ее хлеб. Просто дай ей сто песет, если не жалко.
Локасу было не жалко.
Когда женщин отошла, испанская подруга объяснила недогадливому Локасу, что именно в такой завуалированной форме гордые испанцы просят милостыню.
О том случае Локас вспомнил буквально на днях, когда по причине снегопада решил добираться на службу не на своей старушке «хонде», а в метро. В метро он заодно и назначил встречу со своим знакомым, которому обещал вернуть небольшой долг. В должниках Локас ходить не любил.
Но сначала о кепке. Все мужики его поколения ходят в кепках одинакового фасона, с опускающимися на случай мороза и ветра ушами — разница только в отсутствии-наличии пуговки сверху, да в козырьке — бывают и кожаные... Некоторые мужики носят еще «жириновки» — они дороже и теплее, но из-за одного названия Локас никогда бы не стал надевать такое на голову. Правда, и кепка напрочь привязалась к одной известной персоне по имени Лужков, но «лужковкой» ее никто не называет - по крайней мере Локас никогда такого не слышал. Помимо кепки, в руках у Локаса маленькая кожаная сумка с документами, типа барсетки, и перчатки. Но если сумку и перчатки Локас обычно контролирует, то кепку — нет. И если, скажем, в метро он встает со своего места и наступает на что-то мягкое, то в девяноста девяти случаях из ста — этот его собственный головной убор.
А тут как-то поставил Локас машину, заученным движением взяв с соседнего сидения кепку и барсетку, дошел до парадной своего дома и приставил кодовый ключ к замку... Металлическая дверь открылась, но затем не захотела закрываться. «Опять бомжи сломали!» - с тоской и злостью подумал Локас, которому надоело по пути на свой этаж боком обходить на лестничной площадке известные лужи. Он попробовал надавить на механизм, затягивающий дверь — ноль результата. Локас глянул вниз и увидел, что под дверь что-то подложено. Так бомжи и делают, чтобы она не закрывалась. Но это было не что-то — это была кепка Локаса, которой уже крепко досталось — была она перепачкана и помята...
А теперь эта последняя история. Спустился, значит, Локас в метро, доехал до остановки «Гостиный двор» и встал в условленном месте, где к нему должен был подойти его приятель. Встал он, а по причине ночного недосыпа закемарил. Известно, что лошади прекрасно спят на ногах. Иногда и у Локаса получается. Отключишься на три минуты, и вроде как свежесть возвращается. Итак, стоя, вздремнул Локас, а когда открыл глаза, сразу почувствовал, что что-то не так. Барсетка в правой руке при нем, а кепка, которую он обычно придерживает указательным пальцем, исчезла. Глянул Локса под ноги — кепка его там лежит. А в кепке что-то. Поднял Локас кепку, а в ней деньги: две десятирублевых бумажки, монета того же номинала и еще три рубля. Криво усмехнулся Локас — видать, приняли его за попрошайку — оглянулся, кому бы деньги отдать, да попрошаек, кроме него, в метро не оказалось. Делать нечего — положил Локас деньги в кошелек и, пока ждал он приятеля, мысли сами собой начали скакать в его голове, производя подсчеты. Тэкс... За три минуты тридцать три рубля. За час... умножаем на двадцать — шестьсот шестьдесят рублей. За два часа ( больше не простоять) одна тысяча триста двадцать рублей. За месяц без малого сорок тыщ... Это ж надо ж! Столько он теперь получает на работе (раньше больше) плюс пенсия десять тысяч. Не жизнь, а малина!
А тут и приятель подошел.
Хотел Локас рассказать ему, что приключилось, да передумал... Вдруг и вправду пригодится.
_____________________________
* Локас — собирательный образ моего поколения
Я на Эхе (05 декабря 2012, 19:12)
|
