Морская свинка хотела бы надеяться, что в старости ее не выбросят на помойку.
См. http://kubersky.ru/publ/37-1-0-56#1

Недавно понадобилась Локасу* некоторая сумма денег, а где взять? И вспомнил он про банк, который как раз себя рекламировал. Приходит он туда, его встречают с молодыми улыбками, говорят, что требуемую сумму ему тут же, не отходя от кассы, и оформят. Полный приятных предвкушений, отдает Локас свой паспорт, а далее происходит вот что: улыбки гаснут, перед ним извиняются и говорят, что, к сожалению…
В чем дело? А дело в том, что Локасу уже перевалило за 65 лет, и таким клиентам банк под названием «Русский стандарт» кредитов не дает. Локас, конечно, расстроился, но не столько из-за неполученного кредита, сколько… В общем, получается, что стал он неполноценным - человеком, находящимся в группе риска: неровен час, помрет, а кто долг возвращать будет?

И вспомнил Локас другую фишку, в свое время повеселившую его. Называется она «возраст доживания». То есть в Пенсионном фонде насчитывают, сколько ты должен помесячно получать, исходя из всех страховых взносов, которые приходят на твое имя в этот самый фонд. Если, допустим, тебе 65 лет, то эта сумма делится на семь лет или точнее на 84 месяца. Почему именно так? Потому что в Пенсионном фонде возрастом доживания считается 72 года. А что потом? Ну, а потом, - криво улыбается Локас, - потом, наверное, будут делить новые отчисления лишь на 12 месяцев…Так что есть смысл дожить и пережить…

В смысле возраста переломный момент для Локаса наступил, когда ему стукнуло 44. Он был тогда влюблен и любим. И вот как-то после бурных объятий он заскочил в ванную и, увидев себя в зеркале, вдруг сказал: Господи, сделай так, чтобы я не старел. Пусть будет, как сейчас, о большем не прошу… С тех про прошло почти четверть века, и Господь не внял просьбе Локаса. За это время Локас похоронил отца и мать, которые старели на его глазах и на его глазах умирали, потом он похоронил трех своих друзей, которые даже постареть не успели, и теперь он старел и за себя, и как бы за них, хотя старости так пока и не почувствовал.

Где-то он прочел, что с точки зрения медицины старость наступает с 75 лет. Вот и в метро, хотя он сплошь седой, место ему уступают не так уж часто. А если и уступают, он почти всегда отказывается, помня, что стоять для организма, особенно для некоторых внутренних органов, полезнее, чем сидеть. Но таких, как он, в метро немного – вообще стариков немного, и если они пересекаются взглядами, то как бы сравнивают, кто как сохранился и в каком статусе находится…

Собственный статус Локаса устраивает лишь в том смысле, что иного ему уже не добиться. Пенсия у него всего 11 тысяч рублей, жена тоже на пенсии, так что ему еще пахать и пахать, чтобы поддерживать уровень жизни, к которому он привык, когда еще мог позволить себе поездки за границу, покупку нового автомобиля и даже дачу... Детей у него нет, так что в будущей реальной старости, с ее немощью и болезнями, если он до нее доживет, некому будет о нем позаботиться, кроме разве что государства. Но этого Локас боится больше всего. Потому что если государство оценивает ежемесячную старость в триста шестьдесят три доллара, то…

Иногда Локас слышит о каких-то хосписах, то бишь богадельнях, по-нашему, и даже видит в телерепортажах стариков и старушек, оптимистично раскатывающих на инвалидных колясках. Но он туда не хочет. Он бы предпочел до всего этого успеть умереть. Вот так заснуть – и не проснуться. И даже не знать, что ты умер.
А пока – пока он полон сил и работает – переводит книгу за книгой, и это дает ему не только средства к существованию, но смысл и стимул. Конечно, физически он не тот, что раньше. Раньше он, допустим, мог отжаться от пола раз пятьдесят и подтянуться к потолку раз двадцать. А теперь соответственно – лишь тридцать и десять. Но, если вам далеко за 60, сравните с собой, и увидите, что Локас еще на коне.

Лет десять назад он оказался в летней Барселоне, и больше всего его поразил не этот изумительный город с архитектурой Гауди, с этим все достраивающимся храмом Саграда Фамилия, и не улица Рамбла с живыми скульптурами, и не музей Пикассо, а старики, точнее, пожилые мужчины – огромное количество красивых пожилых мужчин на улицах, в ресторанах, в парках, везде – хорошо одетых, улыбающихся, уверенных в себе, эдаких седовласых мачо… А ведь Локас прекрасно знал, что и в Испании была гражданская война, и сотни тысяч убитых мужчин с обеих сторон, а потом диктаторский режим генералиссимуса Франко с тюрьмами и репрессиями, продержавшийся аж до 1975 года. И при всем при том - красивые, пожилые, улыбающиеся мужчины…

_______________________

*Локас - собирательный образ моего современника - И.К.

я на Эхе
14 декабря 2012, 09:50