Мне говорят - хорошо, ты сам можешь что-нибудь изменить, повлиять на власть? Я отвечаю - нет, не могу. То есть в краткосрочной перспективе мне это не дано. Тогда нечего заниматься мазохизмом, - говорят мне. Однако... - возражаю я, - если в долгосрочной перспективе, то считается, что художественный текст может оказывать некоторое влияние на настроение умов... Ага, - кивают мне и смотрят с пониманием и сочувствием, как на пациента психдиспансера.

Или, скажем, назвать не дневник, а ворчалка или даже мычалка. Ведь тексты к жанру дневника вряд ли будут иметь отношение (что делал, с кем спал...) Нет, это будут скорее всего приходящие в голову мысли - интересные или не очень. Да - наблюдения и размышления... с оглядкой на политическую цензуру, которой по конституции у нас не должно быть.

Возможно, что озабоченность судьбами страны - это возрастное. Молодежи на это, вроде, положить или забить (это уже вопрос стилистики). Но и среди моих возрастных друзей много таких, кто чувствует себя неплохо, страной не озабочен, телик не включает, в Интернете всякими там статьями оппозиции душу себе не рвет. Может, и вправду - у меня болезнь типа политического самоедства. Я вот почему-то чувствую, что эти, наверху, своим видом, своим фарисейством меня унижают. Моя вина?

На четвертый день город устал и затихарился. Вместо высыпавшего (выспавшегося) народа с темного неба сыпятся большие мохнатые снежинки. Какой-то безумный декоратор на рабочей Уральской улице ( склады, заводики, автозаправки, автомастерские. магазинчики запчастей да громада "Ленты" в конце) подробнейше, во всех деталях обвил гелиотроповой иллюминацией ствол большого дерева, каждую ветку, превратив его в зимнюю дрему тысячи нейронов, в фантом, глядящий в небеса... Мне показалось, что дереву не по себе, что ему неловко, что оно хотело бы опять во тьму.