|
На нашей лестничной площадке в доме-корабле длиной метров семьсот соседи те же, что и сорок лет назад, когда дом был сдан для заселения. То есть, в основном те же. Потому что некоторых уже нет на Земле, а молодое поколение почти все разъехалось и теперь заходит в гости с внуками первых квартиросъемщиков. Сначала умер сосед из квартиры, что слева от нашей - было ему под девяносто, вторым - мой отец. Третьей умерла соседка из квартиры напротив, учительница. Кажется, из-за тромба ей ампутировали ногу, и потом еще года два за ней ухаживала другая наша соседка из квартиры, что справа, в торце коридора. Ухаживала под завещание, что эта однокомнатная квартира отойдет ей. Спустя два года учительница умерла, а квартира стала сдаваться под жилье... Потом умерла моя матушка, правда, не здесь, а в Испании, - в Питер я привез только ее прах в урне.
После этого семнадцать лет больше никто не умирал.
Соседи жили дружно, дружбу в свое время наладила еще моя матушка. На праздники угощали друг друга выпечкой. У кого дача, дарили оттуда цветы.
Общий коридор мы отделили от площадки с лифтами запирающейся дверью, и в основном именно я менял в ней износившиеся замки на новые. А полгода назад вскладчину мы купили и поставили там нарядную металлическую дверь.
Вообще, дверей на нашей площадке много. Если лифт занят, можно спуститься по черному ходу - дверь на лоджию и дальше - дверь на черную лестницу, где кто-то из жильцов сверху вот уже сорок лет регулярно справляет малую нужду.
Так вот, три дня назад двустворчатую дверь на лоджию кто-то повредил - запоры, на которые закрывается одна из створок, оказались выбиты, и мне не удалось ее закрепить. Мы с женой решили, что это кто-то из соседей протаскивал какую-то громоздкую покупку вроде дивана, скорее, молодая пара, недавно поселившаяся в квартире умершей учительницы. Я было собрался поговорить с ними на предмет ремонта, но сегодня утром узнаю, что три дня назад умер наш сосед из той квартиры, что в торце коридора...
Я их помню еще молодыми, соседа и соседку. Он был шофер, она работала где-то в системе домоуправления, а потом на складе. Он крепко поддавал, и раз в неделю, а то и чаще, я видел его лежащим в коридоре под родной дверью. Потом он поддавать бросил и стал толстеть. Толстели они оба постепенно, но непоправимо. Они были всегда вместе, как птички-неразлучники. Хотя и поругивались. Из их квартиры всегда шли сочные горячие запахи пищи.
Раза три за сорок лет я к ним заходил - за дрелью, длинными гвоздями, однажды за пилой ( все по поводу общей двери - при этом он, желая хоть чем-нибудь помочь, стоял рядом для поддержки...) Запомнились потолки, обклеенные цветными обоями, отменный порядок, всякие там макраме и картинки с котятами и собачками. У них был сын, отслуживший срочную в комендантском взводе Кремля. Их внучок от этого сына и поселился недавно со своей подружкой в квартире напротив нашей.
И вот я узнаю, что наш сосед умер. Было ему лет шестьдесят. В последние годы он много болел и передвигался с трудом. Человеком был добрым и смирным. Видимо, три дня назад именно санитары расковыряли дверь, чтобы вынести его, большегрузного, на узких носилках.
Как же ему не хотелось уходить...
|
