Вчера в газете «Утро Петербурга» на второй полосе под рубрикой «Утро с писателем» обнаружил ну просто огромный свой портрет, а под ним маленькое такое интервью. Слова, действительно, мои, хотя и в сокращенном варианте. Тираж двести тысяч, распространяется бесплатно. Я туда-сюда, позвонил знакомым — ищите-де оставшиеся свободные экземпляры. Нету — все расхватали. Даже моим знакомым не досталось.
Ну, думаю, слава! Долго же я ждал. Пришла как раз тогда, когда я и ждать перестал. Как Мартин Иден Джека Лондона, если кто-то еще помнит.
Но сравнение с известным литературным героем оказалось некорректным. То есть слава все-таки прошла стороной. Как писал об этом поэт Кушнер: «О, слава, ты так же прошла за горами, как западный фильм, не увиденный нами».
Как я это понял? А очень просто. Никто не подошел ко мне в метро с распахнутой, где мой портрет, газетой, не спросил — это вы? Чтобы в ответ я сдержанно кивнул.
Нет, - подумал я, - для того, чтобы тебя узнавали в метро или на улице, нужно, чтобы тираж был никак не менее хотя бы миллиона экземпляров.
Как вот это дело в природе устроено. Природа на такие случаи жизни действует по принципу избыточности. Дерево, ну тополь, например, пускает по ветру миллионы семян, чтобы хотя бы одно где-то зацепилось и затем пошло в рост. Или взять порцию того же мужского эякулята. В ней что-то около двух миллионов сперматозоидов. А получится только у одного... Один — к двум миллионам. Таков шанс... То есть практически это равно нулю, если ты именно писатель, а не Ксения Собчак или «Фабрика звезд», что на Первом канале.

Была такая песня, когда я служил срочную службу в городе Североморске:
«А снег идет, а снег идет,
И всё вокруг чего-то ждет...»
в исполнении, кажется, Майи Кристаллинской.
Помню, снега всегда было очень много. Двухметровый забор, отделяющий нашу часть от внешнего гражданского мира, к марту становился вровень с сугробами снега, который мы откидывали, расчищая дорогу и плац. По этим сугробам ночью я и перемахивал через забор, отправляясь в самоволку в женское общежитие на Маячной сопке.
Тот североморский снег напоминает о себе здесь и сейчас, в Питере — он идет и идет, и возле машины, которую я через вечер откапываю от заносов, уже двухметровые холмы...
Похоже, вертикаль власти, столь затейливо выстроенная для управления нашим замечательным государством, с чем-чем, а со снегом, ну, никак не справляется. Ну, допустим, вызовет Главный-Главный или Просто-Главный к себе на ковер губернаторов, скажет им нечто, типа, хватит в носу ковырять и сопли жевать, берите лопаты и вперед! Ну, выйдут губернаторы с лопатами на борьбу со стихией и что? В лучшем случае одно лишь повреждение суставов и растяжение сухожилий.
Тут ведь что-то другое надобно. Вот, например наша питерская губернаторша выступила с инициативой, строго так посоветовав пенсионерам и детям не выходить до весны из дома во избежание неприятных встреч с падающими сосулями (так она их называет).
А что? Отличная идея! Но как в таком случае быть детсадовцам, младшим школьникам и работающим пенсионерам? Мне, например?
Нет, как альтернативный вариант решения вопроса по борьбе со снежной стихией я бы предложил хотя бы на время зимы положить вертикаль власти набок, то есть превратить в горизонталь — чтобы каждый на своем месте за адекватную плату занимался бы своим делом, чувствовал свою личную ответственность, без оглядки вверх, а также налево и направо. Ей богу, получилось бы!