Вчера вечером под падающими хлопьями мокрого снега Локас вышел из магазина «Семь я», где тоже не нашлось его любимого ацидобифилина, и был остановлен вопросом:
- Простите, можно вас спросить?
Перед Локасом стоял, поеживаясь от ветра, мелкий мужичонка лет сорока, в вязаной шапке.
- Можно, - сказал Локас.
- Вы мне не можете дать два рубля?
- Могу, - сказал Локас, который перед вечерней прогулкой специально высыпал в карман из кошелька мелочь и взял с собой всего лишь сотню рублей – так спокойней…
- А можно еще один вопрос? – сказал мужичонка.
- Можно, - сказал Локас, которому отсутствие ацидобифилина ничуть не испортило хорошего вечернего настроя.
- А пять рублей можете дать?
- Могу, - сказал Локас, полез в карман, нащупал самую крупную монету и протянул мужичонке. Это и были пять рублей.
- Спасибо, - сказал мужичонка.
- Пожалуйста, - сказал Локас и пошел дальше навстречу снежным хлопьям.
- Спасибо, вы настоящий человек, - крикнул ему вслед мужичонка. - Как вас зовут?
- Локас, - ответил Локас.
- А отчество?
- Неважно, - ответил Локас.
Только потом он сообразил, что отчество, конечно, очень важно. Может, даже важнее имени. Но не для этого случая.

Умеренно аполитичный Локас, кажется, не удержался и решил тоже добавить свои две копейки по поводу прихода к президентству Дональда Трампа. Да, Локас тоже отметил издержки стиля новоизбранного – диктаторские жесты а-ля 30-е гг. прошлого века, популистскую риторику, трудноисполнимые обещания.
Но вот что Локасу импонировало - ведь Трамп по сути обрушился с критикой на весь государственно-чиновничий аппарат США и, как посмел? - на само ЦРУ. Он во всеуслышание заявил, что этим ребятам плевать на народ, что они занимаются только своими собственными делами и интересами, что они государство в государстве. (Про аналогии в другой раз)))
Не случайно именно правящая элита накануне инаугурации президента дошла до того, что публиковала возможные сценарии убийства Трампа. Это как? Это что?
А таинственные смерти сторонников Трампа, тех, кто готов был разоблачать махинации Демпартии во время предвыборной кампании, начиная с убийства (пардон, внезапной смерти) известного немецкого журналиста, рассказавшего, как ЦРУ заказывало музыку немецким СМИ.
Так уж повелось - любая модель мироустройства, да хоть тот же социализм, или либерализм (Европа без границ) довольно быстро окукливается, то есть бюрократизируется, становится паразитом и начинает жить по своим собственным законом самосохранения - вопреки живой жизни.
И тогда (не всегда) приходит человек, который говорит: это надо сломать.
Иногда получается.
Чаще нет.

Вспомнил вдруг одно свое давнее стихотворение. Где-то оно должно лежать, но вот, набрал его по памяти. Вернее, так – оно само себя продиктовало, что случается довольно редко, тем более, что на память я почти ничего своего прочесть не могу.
Это не Альцгеймер – я и в молодости своего не запоминал.
Да, считается, что в мозгу ничего не пропадает - все там...
Но попробуй достать))

***
Я помню три ночи, три ночи без сна,
Когда оставалась со мною она.
А слов я не помню, да что там слова,
Когда немота предъявляла права.
Но помню я даже не время без слов,
А в красном окне череду облаков.
И, помню, едва лишь заглохнет закат,
Как в черном окне уже звезды горят…
Потом потолок становился светлей -
В лазурном окне видел я голубей.
А вечером снова тревожный закат,
А ночью по-прежнему звезды горят,
А утром все так же в лазури окно…
Так что же нам было в те ночи дано?
1972

***
Но и без прикосновений возникал стеклянный звон,
Как тогда, когда вы прятались под елкой,
Где и звезды, и гирлянды, и огни со всех сторон,
Новый год и ожидания, и толки…

Да и позже, там, в июне, за оградами, за тем
Мокрым ворохом мерцающей сирени
Все звучало вечерами обращенное ко всем
Обещание любви и озаренья.

Грех сказать, что не случилось, или, что не довелось, -
Нет, скорее, отыграло, как по нотам.
И неважно, что осталось слушать музыку поврозь,
И что все-таки не получилось что-то.

10 января 2017

***
Нет, все же хорошо, что праздники прошли,
И верно, что своя рубашка ближе к телу.
Пускай хлопки петард еще трещат вдали,
Но как-то ни к селу и, в общем, не по делу.

Помню, как в 1987 году я впервые въезжал в Европу. Как на вокзале в хмуром вечернем восточном Берлине наш вагон долго шмонали пограничники, вскрывая даже потолки… а затем поезд, проехав через темную мертвую полосу отчуждения, вдруг оказался в другом, сверкающем, праздничном городе – это был тоже Берлин, но только западный…
И потом весь путь на поезде до Парижа казался мне каком-то невероятным рекламным роликом. Ухоженные городки, суперавтобаны, сверкающие авто - даже зелень была какой-то праздничной, как и люди напротив меня в купе…
Ну, а в Париже, помимо самого Парижа, - продуктовые магазины, где я впервые в жизни увидел на прилавке сто сортов колбас, и двести сортов сыров… Кого сейчас этим удивишь, а тогда…
Спустя два года после того рухнула берлинская стена, потом рухнул СССР, и еще спустя двадцать лет наши магазины уже было не отличить от тамошних…
Но я о другом…
Вчера совершенно случайно попал на канал Рен.TV и…
Да, знаю, что по центральным каналам во всяких там ток-шоу катится волна ненависти – ненавидят Европу, Америку и, сами знаете, кого еще. Ненавидят клочок цивилизации на земле, которая додумалась, доросла до таких вещей, как права человека, его свободы. И не только доросла, но создала институты защиты этих человеческих прав и свобод. И создала тот уровень комфорта, ту среду обитания, в которой и чувствуешь себя человеком, начинаешь себя уважать.
А тут телеведущий, мрачное существо в темных очках, замогильным голосом под какой-то весьма сомнительный видеоряд стал вещать, что, дескать, дешевые продукты, которыми завалена Европа, есть нельзя, а что экологически чистые продукты очень дороги и мало кому по карману, и вот потому, дескать, горожане ради пропитания лазают по помойкам. И в доказательство – видеоряд.
Ну, блин…
Не помню, сколько раз с тех давних пор я бывал в Европе: Испания, Италия, Германия, Франция, Англия, Греция…– и никогда ничего подобного не видел. Не знаю, что там у бачков делали европейцы – может, это было какое-то журналистское расследование: сколько и чего выбрасывает в отходы сытая Европа. Но строить на этом свою контрпропаганду…
В Греции, далеко не самой богатой стране ЕС, нынче идут демонстрации пенсионеров. Старики недовольны тем, что их пенсии заморожены и составляют всего 830 евро…
Вот и сравните.)

Есть стихи, которые непонятно почему написались, и как-то не видно им места в книге. Разве что только здесь))

БАЛЛАДА ПРО СУП С КОТОМ

А что было дальше? Что было потом?
Он был настоящим домашним котом,
Приветствовал время пушистым хвостом,
С открытой улыбкою, кровь с молоком.

А что же случилось потом? А потом
Он стал близоруким, угрюмым кротом,
Царем подземелья, пещер королем,
Подкорку земную скребя коготком.

А что же случилось потом? А потом,
Как это бывает, он стал бедняком,
Иконы продал и родительский дом,
И духом ослаб, и смирился притом.

А что было дальше, что было потом?
Он был у хозяюшки под каблуком,
То левым, то правым ее башмаком,
Не ведая истины в чем-то другом.

А что же случилось потом? А потом,
Побыв поневоле овечьим хвостом,
Он вдруг пробудился и стал пастухом,
Химерой познанья куда-то влеком.

А что было дальше? Что было потом?
Потом он оттуда летел кувырком…
Наивный, он думал, что избран, ведом,
Но ведавший дал ему в лоб кулаком.

А что же случилось потом? А потом,
На смертном одре с гримированным лбом
Лежал он под белым, как мел, потолком,
И вечность прошла сквозь него сквозняком.

А что было дальше? Что было потом?
Потом не встречался он здесь целиком,
А так - отраженьем, в листве ветерком,
Да искоркой кварца на пляже морском.
7 февраля 2006

Сегодня Локас вычитал, что если в ушах шумит, то это еще совсем не значит, что сосуды ни к черту или, там, давление… Оказывается, шум бывает разный – если, к примеру, как бы цикады вдалеке кричат, то это значит, что вы совсем недалеко от Тонкого Мира и что-то тамошнее даже можете различить…
Ага, обрадовался Локас, будучи уверенным, что у него-то цикады:
- Приближаюсь!

***
Как-то дама по имени Катя
Пригласила меня до кровати.
Я ответил ей: «Кать,
Узковата кровать,
Да и муж твой совсем тут некстати».

***
There was a lady with the pretty name Pat,
Who invited me to her lonely bed.
And I told her: I’d like my mission,
But I have some suspicion
That your husband isn’t as out as you’ve said.


***
There was a man who felt like being forlorn,
Cause he didn’t know for what purpose he was born.
So instead of one wife
He made love to them five,
Partly under and partly upon.
***
Жил да был на земле грустный муж,
И настолько он был неуклюж,
Столь несчастен был он,
Что имел десять жен,
Ну и сотню любовниц к тому ж.

Каждое утро он обливался холодной водой...
А мог бы этого и не делать.